Йоханнеса охватило еще большее отчаяние, и он начал еще ревностнее читать и молиться.
— Боже, покажи мне, есть ли в этой книге истинное
учение!
Внезапно он увидел совершенно отчетливо, что даже его лучшие деяния выглядели словно запятнанная одежда перед Святым. Он молил Бога о прощении, оставил свою деятельность свяп iei-шослужителя и открыто признал, что стал христианином. Со временем он встретил протестантского учителя.
— Когда мы молились вместе, свет вошел в мою душу,
— рассказывал Иоханнес. — Тогда я почувствовал, что
остатки ислама исчезли из моего сердца.
Целый год посвятил Иоханнес чтению Библии и проповеди Евангелия. Но неизбежное приближалось. Ведь он стал ''осквернителем" — и за это его пытались убить. Сейчас Иоханнес не боялся умереть, но не хотел уйти из жизни прежде, чем выполнит записанное у Марка (16:16): "Кто будет веровать и креститься, спасен будет". Нужно было только найти кого-то, кто согласился бы крестить его, а это было нелегко.
В это время он был помолвлен и потому спросил свою невесту, хочет ли она тоже стать христианкой. Та не согласилась забыть свою религию и последовать за Йохаынесом. Тогда он отправился в Эрзерум, где нашел одного американского миссионера и попросил, чтобы он крестил его. Тот, однако, хотел подождать, проверить это намерение временем. К тому же в этом городе стало известно о том, что какой-то мусульманин поменял веру, и нашлось несколько человек, которые пытались убить его. Ему пришлось перебраться в другой город, где он прожил шесть месяцев и изучал армянский. После этого опять пришлось бежать. В следующем городе он мог оставаться год, проповедуя Евангелие. Но тут ситуация стала настолько невозможной, что Иоханиес решил переехать в другую страну. Тогда он познакомился с одной американской учительницей, которая собиралась ехать в Персию, чтобы преподавать там в женской школе. Иоханнес мог сопровождать ее и позже попал в Тебриз, где прожил восемь месяцев. Миссионер Вильсон обещал крестить его, но не раньше, чем через год. У него был печальный опыт: бывшие мусульмане часто возвращались к своей старой религии. Это не понравилось Йоханнесу, который практически был христианином уже целых два
года.
К сожалению, в то время он сильно заболел, и у него кончились деньги. Поэтому он решил снова вернуться домой. Он продал одежду и книги, купил коня и пустился с караваном персидских мусульман в путь. Во время этого путешествия ему стало хуже, но, так как он был христианином, никто не хотел осквернять себя уходом за ним. Но и оставлять его они не хотели, поговаривая о том, чтобы убить. Узнав это, Иоханнес в отчаянии воззвал к Богу. Планы убийства не исполнились, так как никто не желал брать этого на себя. Еосподь услышал его молитву и исцелил его.
По возвращении в Турцию он опять обратился к американскому миссионеру с просьбой о крещении. Миссионер мог сделать это, но только тайно, перед несколькими свидетелями и через окропление.
— Нет, — сказал Иоханнес. — Я хочу креститься во имя Иисуса Христа в реке, так же, как сам Иисус, н перед всей верующей общиной.
Другой миссионер, баптист, соглашался крестить , Йоханнеса только в том случае, если он вступит в их , общину.
Когда преследования снова усилились. Йоханнес решил бежать в Россию. Ему посоветовали ехать в Тифлис, в Грузию. Он не знал там никого, но слышал о верующем брате Амиршаньянсе, которого хотел разыскать. Было холодно, комната, в которой он мог переночевать, не имела пола. Йоханнес ужасно замерз. Какой-то мальчишка пожалел его и принес пальто. В воскресенье Йоханнес разыскал Амиршаньянса и слушал его проповедь. На собрании был и один миссионер, с которым Йохаинес тут же стал говорить о крещении. Он внимательно выслушал рассказ турка о его обращении, вере и страстном желании креститься. Наконец-то Йоханпес нашел человека, который воспринял его серьезно и согласился крестить в реке! Он изменил свое имя на Йоханнес Аветараньянс, что означало Иоанн из Евангелия.
Хе'йер услышал разговор об -JTOM МОЛОДОМ человеке, приехавшем в Тифлис, и постарался встретить его. Это было началом долгой дружбы, нескольких совместных поездок с проповедью в Армению и учебы дома у Хёйера. И теперь только вода Финского залива отделяла его и Маргару Терр Асаторова от приезда в Швецию.
среда, 5 марта 2008 г.
Страсть делать невозможное - часть 3
Крещеный турок вынужден спасаться
— Это невозможно! — отрезал финский капитан. — Абсолютно невозможно! Нельзя проехать из России в Швецию без паспорта. Это не допускается русскими властями.
— Я хочу по крайней мере попытаться, —спокойно возразил Хёйер.
— Мои спутники спасаются от мусульман и должны иметь шанс попасть в Швецию. Я честно и открыто рассказал вам все. Утром я приду опять и мы поднимемся на борт какого-нибудь судна. Можете выдать нас властям, если решитесь на это.
Он повернулся и пошел решительными шагами прочь с корабля, оставив изумленного капитана на палубе. Хёйер не собирался сдаваться теперь, после того, как им удалось преодолеть весь путь от Тифлиса до Москвы, а потом — до Петербурга. Это было полное опасностей путешествие весной 1886 года, но все сошло хорошо, несмотря на то, что ни Йоханнес Аветараньянс, ни Маргара Терр Аса-торов не имели никаких паспортов. Проблема состояла в том, что паспортов они не получили бы и в том случае, если бы представили официальное ходатайство.
Маргара Терр Асаторов был молодым армянским христианином евангельской веры, которого Хёйер опекал и наставлял в шведском языке и Библии. Он возлагал на Маргару большие надежды, полагая, что он станет успешным проповедником веры среди своего народа.
Положение турка Йоханнеса Аветараньянса было более критическим. Он не только перебрался через границу между Персией и Россией. За ним, кроме того, охотились турки — ведь он отступил от ислама и по этой причине бежал из Турции.
Йоханнес родился в 1861 году, был сыном мусульманских нищенствующих монахов и получил имя Ткжри Мухаммед. Он вел свой род от прямых потомков пророка и получил хорошее исламское образование. В двадцать лет он стал священником. Потом, потеряв родителей, он зарабатывал на жизнь как учитель. Йоханнес рассказывал на уроках о двадцати трех разных дорогах, ведущих в рай. Он знал, что у всякого человека есть по два ангела-хранителя, по одному с каждой стороны, которые записывают на плечах все его дела. На правом плече записываются добрые поступки, на левом — недостойные. В судный день будет человек оценен по тому, какое плечо
перевесит.
Но Йоханнес чувствовал, что все его тело отягощено грехами и долгами. Как бы ни следовал он ритуальным омовениям, он не чувствовал себя достаточно чистым. Он искал мира в душе — и не находил пути к этому во всей исламской литературе, которую изучил вдоль и поперек.
Однажды Йоханнес навестил старую женщину, сын которой был взят в плен во время русско-турецкой войны. В плену он случайно познакомился с Новым Заветом по-турецки. Когда после заключения мира он был отпущен домой, то бережно сохранил Новый Завет и перечитывал его снова и снова. Йоханнес получил потрепанную книжку. С первой же страницы он понял: это—то, что он искал. К сожалению, он не мог взять книгу с собой и поэтому стал разыскивать такую же. Он спрашивал всех вокруг, но мусульмане говорили, что книги, которая называлась бы Евангелие не существует. Очевидно, Бог посылал книги на землю, но потом все они были забраны обратно на небо. Сначала Бог дал одну книгу Моисею и его народу. Потом дал книгу Давиду, но забрал ту. что была у Моисея, а после того, как дал Иисусу, взял назад давидову. Последней книгой, которую дал Бог, был Коран.
—Но я мечтал о Евангелии,—рассказывал Йоханнес, — и со временем нашел его в Эрзеруме. Когда я прочел о том, что пророк предсказал как непорочная дева забеременеет и родит сына, которого назовут Ем-мануилом, я подумал, что это—удивительно. Я никогда не слышал о пророках, которые могут предсказать то, что произойдет в будущем.
Потом Иоханнес прочел у пророка Исайи о Том, Кто взял на себя наши грехи. Он сделал вывод, что действительно может получить облегчение, помощь в избавлении от грехов. Он поспешил за советом к православному священнику. Священник заявил, что Йоханнесу нужно перекреститься и помолиться Деве Марии и ее иконе.
— Но этого нет в моей книге, и я не хочу молиться
иконе!
Йоханнеса охватило еще большее отчаяние, и он начал еще ревностнее читать и молиться.
— Боже, покажи мне, есть ли в этой книге истинное
учение!
Внезапно он увидел совершенно отчетливо, что даже его лучшие деяния выглядели словно запятнанная одежда перед Святым. Он молил Бога о прощении, оставил свою деятельность свяп iei-шослужителя и открыто признал, что стал христианином. Со временем он встретил протестантского учителя.
— Когда мы молились вместе, свет вошел в мою душу,
— рассказывал Иоханнес. — Тогда я почувствовал, что
остатки ислама исчезли из моего сердца.
Целый год посвятил Иоханнес чтению Библии и проповеди Евангелия. Но неизбежное приближалось. Ведь он стал ''осквернителем" — и за это его пытались убить. Сейчас Иоханнес не боялся умереть, но не хотел уйти из жизни прежде, чем выполнит записанное у Марка (16:16): "Кто будет веровать и креститься, спасен будет". Нужно было только найти кого-то, кто согласился бы крестить его, а это было нелегко.
В это время он был помолвлен и потому спросил свою невесту, хочет ли она тоже стать христианкой. Та не согласилась забыть свою религию и последовать за Йохаынесом. Тогда он отправился в Эрзерум, где нашел одного американского миссионера и попросил, чтобы он крестил его. Тот, однако, хотел подождать, проверить это намерение временем. К тому же в этом городе стало известно о том, что какой-то мусульманин поменял веру, и нашлось несколько человек, которые пытались убить его. Ему пришлось перебраться в другой город, где он прожил шесть месяцев и изучал армянский. После этого опять пришлось бежать. В следующем городе он мог оставаться год, проповедуя Евангелие. Но тут ситуация стала настолько невозможной, что Иоханиес решил переехать в другую страну. Тогда он познакомился с одной американской учительницей, которая собиралась ехать в Персию, чтобы преподавать там в женской школе. Иоханнес мог сопровождать ее и позже попал в Тебриз, где прожил восемь месяцев. Миссионер Вильсон обещал крестить его, но не раньше, чем через год. У него был печальный опыт: бывшие мусульмане часто возвращались к своей старой религии. Это не понравилось Йоханнесу, который практически был христианином уже целых два
года.
К сожалению, в то время он сильно заболел, и у него кончились деньги. Поэтому он решил снова вернуться домой. Он продал одежду и книги, купил коня и пустился с караваном персидских мусульман в путь. Во время этого путешествия ему стало хуже, но, так как он был христианином, никто не хотел осквернять себя уходом за ним. Но и оставлять его они не хотели, поговаривая о том, чтобы убить. Узнав это, Иоханнес в отчаянии воззвал к Богу. Планы убийства не исполнились, так как никто не желал брать этого на себя. Еосподь услышал его молитву и исцелил его.
По возвращении в Турцию он опять обратился к американскому миссионеру с просьбой о крещении. Миссионер мог сделать это, но только тайно, перед несколькими свидетелями и через окропление.
— Нет, — сказал Иоханнес. — Я хочу креститься во имя Иисуса Христа в реке, так же, как сам Иисус, н перед всей верующей общиной.
Другой миссионер, баптист, соглашался крестить , Йоханнеса только в том случае, если он вступит в их , общину.
Когда преследования снова усилились. Йоханнес решил бежать в Россию. Ему посоветовали ехать в Тифлис, в Грузию. Он не знал там никого, но слышал о верующем брате Амиршаньянсе, которого хотел разыскать. Было холодно, комната, в которой он мог переночевать, не имела пола. Йоханнес ужасно замерз. Какой-то мальчишка пожалел его и принес пальто. В воскресенье Йоханнес разыскал Амиршаньянса и слушал его проповедь. На собрании был и один миссионер, с которым Йохаинес тут же стал говорить о крещении. Он внимательно выслушал рассказ турка о его обращении, вере и страстном желании креститься. Наконец-то Йоханпес нашел человека, который воспринял его серьезно и согласился крестить в реке! Он изменил свое имя на Йоханнес Аветараньянс, что означало Иоанн из Евангелия.
Хе'йер услышал разговор об -JTOM МОЛОДОМ человеке, приехавшем в Тифлис, и постарался встретить его. Это было началом долгой дружбы, нескольких совместных поездок с проповедью в Армению и учебы дома у Хёйера. И теперь только вода Финского залива отделяла его и Маргару Терр Асаторова от приезда в Швецию.
Обращенный собственной проповедью
Хёйер зевнул и потянулся па белых простынях. Потом огляделся в своей замечательной каюте. Он первый раз ночевал в первом классе и отлично выспался. Теперь было уже недалеко от Стокгольма. Первого июня 1886 года он собирался ступить на землю со своими армянским и турецким братьями. Он вывез их из России без паспортов и теперь оставалось только поместить их в Кристине-хамнскую Миссионерскую школу.
Когда они втроем появились на корабле, капитан не выдал их, хотя знал о них все. Власти тоже не проконтролировали пассажиров, поэтому, когда судно вышло в море, они были на борту. У них почти не было денег, и они могли путешествовать только третьим классом. Хёйер нашел место рядом с трубой на средней палубе. Там он поместил Йоханнеса и Маргару чтобы им было потеплее. Сам он, завернувшись в кавказскую бурку, в турецкой феске на голове, улегся спать на корме.
—Что это за нецивилизованный турок лежит на дороге, ворчали важные дамы и господа, вышедшие про-гуляться на палубу.
Жалобы дошли до капитана. Он послал штурмана забрать Хёйера и пригласить его в каюту первого класса.
На ежегодной конференции Миссионерского союза было решено, что Йоханнес и Маргара начнут учиться в Миссионерской школе, а Хёйер мог вернуться на Кавказ,
Прошло ровно шесть лет с тех пор, как Нильс Фредрик Хёйер и четверо его товарищей по миссионерской школе стояли на коленях в Южном Миссионерском доме на Хёгбергсгатан, 27 в Стокгольме, чтобы получить благословение и отправиться в путь как первые миссионеры этого союза. Густафссон, Линдгрен и Огрен уехали потом./дальше/
— Это невозможно! — отрезал финский капитан. — Абсолютно невозможно! Нельзя проехать из России в Швецию без паспорта. Это не допускается русскими властями.
— Я хочу по крайней мере попытаться, —спокойно возразил Хёйер.
— Мои спутники спасаются от мусульман и должны иметь шанс попасть в Швецию. Я честно и открыто рассказал вам все. Утром я приду опять и мы поднимемся на борт какого-нибудь судна. Можете выдать нас властям, если решитесь на это.
Он повернулся и пошел решительными шагами прочь с корабля, оставив изумленного капитана на палубе. Хёйер не собирался сдаваться теперь, после того, как им удалось преодолеть весь путь от Тифлиса до Москвы, а потом — до Петербурга. Это было полное опасностей путешествие весной 1886 года, но все сошло хорошо, несмотря на то, что ни Йоханнес Аветараньянс, ни Маргара Терр Аса-торов не имели никаких паспортов. Проблема состояла в том, что паспортов они не получили бы и в том случае, если бы представили официальное ходатайство.
Маргара Терр Асаторов был молодым армянским христианином евангельской веры, которого Хёйер опекал и наставлял в шведском языке и Библии. Он возлагал на Маргару большие надежды, полагая, что он станет успешным проповедником веры среди своего народа.
Положение турка Йоханнеса Аветараньянса было более критическим. Он не только перебрался через границу между Персией и Россией. За ним, кроме того, охотились турки — ведь он отступил от ислама и по этой причине бежал из Турции.
Йоханнес родился в 1861 году, был сыном мусульманских нищенствующих монахов и получил имя Ткжри Мухаммед. Он вел свой род от прямых потомков пророка и получил хорошее исламское образование. В двадцать лет он стал священником. Потом, потеряв родителей, он зарабатывал на жизнь как учитель. Йоханнес рассказывал на уроках о двадцати трех разных дорогах, ведущих в рай. Он знал, что у всякого человека есть по два ангела-хранителя, по одному с каждой стороны, которые записывают на плечах все его дела. На правом плече записываются добрые поступки, на левом — недостойные. В судный день будет человек оценен по тому, какое плечо
перевесит.
Но Йоханнес чувствовал, что все его тело отягощено грехами и долгами. Как бы ни следовал он ритуальным омовениям, он не чувствовал себя достаточно чистым. Он искал мира в душе — и не находил пути к этому во всей исламской литературе, которую изучил вдоль и поперек.
Однажды Йоханнес навестил старую женщину, сын которой был взят в плен во время русско-турецкой войны. В плену он случайно познакомился с Новым Заветом по-турецки. Когда после заключения мира он был отпущен домой, то бережно сохранил Новый Завет и перечитывал его снова и снова. Йоханнес получил потрепанную книжку. С первой же страницы он понял: это—то, что он искал. К сожалению, он не мог взять книгу с собой и поэтому стал разыскивать такую же. Он спрашивал всех вокруг, но мусульмане говорили, что книги, которая называлась бы Евангелие не существует. Очевидно, Бог посылал книги на землю, но потом все они были забраны обратно на небо. Сначала Бог дал одну книгу Моисею и его народу. Потом дал книгу Давиду, но забрал ту. что была у Моисея, а после того, как дал Иисусу, взял назад давидову. Последней книгой, которую дал Бог, был Коран.
—Но я мечтал о Евангелии,—рассказывал Йоханнес, — и со временем нашел его в Эрзеруме. Когда я прочел о том, что пророк предсказал как непорочная дева забеременеет и родит сына, которого назовут Ем-мануилом, я подумал, что это—удивительно. Я никогда не слышал о пророках, которые могут предсказать то, что произойдет в будущем.
Потом Иоханнес прочел у пророка Исайи о Том, Кто взял на себя наши грехи. Он сделал вывод, что действительно может получить облегчение, помощь в избавлении от грехов. Он поспешил за советом к православному священнику. Священник заявил, что Йоханнесу нужно перекреститься и помолиться Деве Марии и ее иконе.
— Но этого нет в моей книге, и я не хочу молиться
иконе!
Йоханнеса охватило еще большее отчаяние, и он начал еще ревностнее читать и молиться.
— Боже, покажи мне, есть ли в этой книге истинное
учение!
Внезапно он увидел совершенно отчетливо, что даже его лучшие деяния выглядели словно запятнанная одежда перед Святым. Он молил Бога о прощении, оставил свою деятельность свяп iei-шослужителя и открыто признал, что стал христианином. Со временем он встретил протестантского учителя.
— Когда мы молились вместе, свет вошел в мою душу,
— рассказывал Иоханнес. — Тогда я почувствовал, что
остатки ислама исчезли из моего сердца.
Целый год посвятил Иоханнес чтению Библии и проповеди Евангелия. Но неизбежное приближалось. Ведь он стал ''осквернителем" — и за это его пытались убить. Сейчас Иоханнес не боялся умереть, но не хотел уйти из жизни прежде, чем выполнит записанное у Марка (16:16): "Кто будет веровать и креститься, спасен будет". Нужно было только найти кого-то, кто согласился бы крестить его, а это было нелегко.
В это время он был помолвлен и потому спросил свою невесту, хочет ли она тоже стать христианкой. Та не согласилась забыть свою религию и последовать за Йохаынесом. Тогда он отправился в Эрзерум, где нашел одного американского миссионера и попросил, чтобы он крестил его. Тот, однако, хотел подождать, проверить это намерение временем. К тому же в этом городе стало известно о том, что какой-то мусульманин поменял веру, и нашлось несколько человек, которые пытались убить его. Ему пришлось перебраться в другой город, где он прожил шесть месяцев и изучал армянский. После этого опять пришлось бежать. В следующем городе он мог оставаться год, проповедуя Евангелие. Но тут ситуация стала настолько невозможной, что Иоханиес решил переехать в другую страну. Тогда он познакомился с одной американской учительницей, которая собиралась ехать в Персию, чтобы преподавать там в женской школе. Иоханнес мог сопровождать ее и позже попал в Тебриз, где прожил восемь месяцев. Миссионер Вильсон обещал крестить его, но не раньше, чем через год. У него был печальный опыт: бывшие мусульмане часто возвращались к своей старой религии. Это не понравилось Йоханнесу, который практически был христианином уже целых два
года.
К сожалению, в то время он сильно заболел, и у него кончились деньги. Поэтому он решил снова вернуться домой. Он продал одежду и книги, купил коня и пустился с караваном персидских мусульман в путь. Во время этого путешествия ему стало хуже, но, так как он был христианином, никто не хотел осквернять себя уходом за ним. Но и оставлять его они не хотели, поговаривая о том, чтобы убить. Узнав это, Иоханнес в отчаянии воззвал к Богу. Планы убийства не исполнились, так как никто не желал брать этого на себя. Еосподь услышал его молитву и исцелил его.
По возвращении в Турцию он опять обратился к американскому миссионеру с просьбой о крещении. Миссионер мог сделать это, но только тайно, перед несколькими свидетелями и через окропление.
— Нет, — сказал Иоханнес. — Я хочу креститься во имя Иисуса Христа в реке, так же, как сам Иисус, н перед всей верующей общиной.
Другой миссионер, баптист, соглашался крестить , Йоханнеса только в том случае, если он вступит в их , общину.
Когда преследования снова усилились. Йоханнес решил бежать в Россию. Ему посоветовали ехать в Тифлис, в Грузию. Он не знал там никого, но слышал о верующем брате Амиршаньянсе, которого хотел разыскать. Было холодно, комната, в которой он мог переночевать, не имела пола. Йоханнес ужасно замерз. Какой-то мальчишка пожалел его и принес пальто. В воскресенье Йоханнес разыскал Амиршаньянса и слушал его проповедь. На собрании был и один миссионер, с которым Йохаинес тут же стал говорить о крещении. Он внимательно выслушал рассказ турка о его обращении, вере и страстном желании креститься. Наконец-то Йоханпес нашел человека, который воспринял его серьезно и согласился крестить в реке! Он изменил свое имя на Йоханнес Аветараньянс, что означало Иоанн из Евангелия.
Хе'йер услышал разговор об -JTOM МОЛОДОМ человеке, приехавшем в Тифлис, и постарался встретить его. Это было началом долгой дружбы, нескольких совместных поездок с проповедью в Армению и учебы дома у Хёйера. И теперь только вода Финского залива отделяла его и Маргару Терр Асаторова от приезда в Швецию.
Обращенный собственной проповедью
Хёйер зевнул и потянулся па белых простынях. Потом огляделся в своей замечательной каюте. Он первый раз ночевал в первом классе и отлично выспался. Теперь было уже недалеко от Стокгольма. Первого июня 1886 года он собирался ступить на землю со своими армянским и турецким братьями. Он вывез их из России без паспортов и теперь оставалось только поместить их в Кристине-хамнскую Миссионерскую школу.
Когда они втроем появились на корабле, капитан не выдал их, хотя знал о них все. Власти тоже не проконтролировали пассажиров, поэтому, когда судно вышло в море, они были на борту. У них почти не было денег, и они могли путешествовать только третьим классом. Хёйер нашел место рядом с трубой на средней палубе. Там он поместил Йоханнеса и Маргару чтобы им было потеплее. Сам он, завернувшись в кавказскую бурку, в турецкой феске на голове, улегся спать на корме.
—Что это за нецивилизованный турок лежит на дороге, ворчали важные дамы и господа, вышедшие про-гуляться на палубу.
Жалобы дошли до капитана. Он послал штурмана забрать Хёйера и пригласить его в каюту первого класса.
На ежегодной конференции Миссионерского союза было решено, что Йоханнес и Маргара начнут учиться в Миссионерской школе, а Хёйер мог вернуться на Кавказ,
Прошло ровно шесть лет с тех пор, как Нильс Фредрик Хёйер и четверо его товарищей по миссионерской школе стояли на коленях в Южном Миссионерском доме на Хёгбергсгатан, 27 в Стокгольме, чтобы получить благословение и отправиться в путь как первые миссионеры этого союза. Густафссон, Линдгрен и Огрен уехали потом./дальше/
вторник, 4 марта 2008 г.
Страсть делать невозможное - часть 2
— Возьмите коня!— приказал князь.
Один из людей выполнил приказание и повел лошадь к незаметному потайному ходу. Хёйер направился следом и в конце прохода увидел тех людей, которые догоняли его. Здесь, внутри, оказалось большое открытое пространство с овцами, лошадьми, коровами и быками. Слева стояла кучка вооруженных людей.
Хёйер отнес туда свою дорожную сумку, седло и упряжь.
Через некоторое время он уже растянулся на ковре, положив на седло правую руку. Он лежал и рассматривал свое окружение. Теперь он разобрал, что все говорили на староармянском, который он более-менее понимал. Онже говорил с ними па русском, который некоторые понимали и переводили потом для других. Чтобы иметь возможность контролировать ситуацию, он не подавал виду, что понимает их речь. Мужчины были озадачены и бурно совещались. Кем мог быть приведенный ими человек? Видно, что не турок, не армянин. Едва ли — перс или русский. Но лошадь у него курдская, да и седло тоже... Они решили спросить его самого.
—Свеск? Свинск? Свек?—допытывались они, не зная, что такое "швед".
—Но где ваше оружие? Мы не видим никакого оружия! Не может же человек разъезжать ночью в горах с пустыми руками!
"Это странно, у него должно быть оружие",—решили они и недоверчиво покачали головами. Тот, кто говорил по-русски, задал вопрос. Хёйер открыл дорожную сумку и вынул из нее Библию.
Поднявшись, он протянул ее князю.
—Это мое оружие. Это слово высшего Духа к сынам человеческим.
Князь принял книгу с большим почтением. Он поце¬ловал ее и прижал сначала ко лбу, а потом к груди. Затем протянул ее ближайшему человеку и повторил:
— Это — слово высшего Духа к сынам человеческим.
Тот. в свою очередь, повторил за князем всю про¬цедуру. Библия стала переходить из рук в руки. Все целовали ее и прижимали к сердцу.
Увидев проявление такого почтения к Библии, Хёйер достал еще одну книгу.
— Это — тоже Слово высшего Духа к сынам чело¬
веческим, но на другом языке.
Они совершили тот же ритуал и со второй книгой, а потом молча уставились на Хёйера, как будто он явился к ним из другого мира. Все принялись рассуждать, кем может быть этот загадочный человек.
— Что он ест? Мясо, хлеб, молоко?
Когда Хёйера переспросили по-русски, он ответил, что был бы рад хлебу с молоком. Тотчас подогрели ему на угольном очаге молока, подали хлеб. И начался праздник. Вокруг играли, пели, строили тайные планы нападения на мусульман. Но Хёйер так устал после дневных тягот, что заснул под музыку.
Проснувшись утром, он увидел, что вокруг него собралось довольно много людей. К их несказанному удивлению Хёйер заговорил по-армянски.
— Но почему вы еще вчера не сказали, что знаете наш
язык?
Хёйер признался, что сначала хотел понять, как они собираются поступить с ним.
—- Но вы обошлись со мною хорошо, — продолжал он, —и в благодарность за это я прочту вам немного из Слова высшего Духа к сынам человеческим.
Все расселись рядом и, затаив дыхание, слушали, когда Хёйер, открыв Евангелие от Иоанна, прочел первые шестнадцать стихов третьей главы. Потом он произнес краткую проповедь по этому тексту о рождении свыше. Закончив, он взял клочок бумаги и написал свой адрес.
—Будьте добры, оседлайте мою лошадь.—сказал он, протягивая записку князю. — Я должен ехать, но если кому-нибудь из вас захочется услышать больше о том, что я читал, берите эту бумажку и скачите в Тифлис. Тот, кому вы ее покажете, проводит вас ко мне.
Князь дал Хёйеру провожатого для горного перехода. Он должен был отозваться о Хёйере как о своем друге в том случае, если бы они встретили по пути других есидов. Они обменялись пожеланиями успеха, и Хёйер уехал.
Через несколько месяцев, когда, в воскресенье, Хёйер собирался проповедовать, за ним пришли.
—Там, у дверей, стоит один курд. С виду совсем дикий. Он вооружен и очень упрям, и он требует вас...
— Пусть войдет, — сказал Хёйер.
— Вы не узнаете меня? — воскликнул мужчина как
только переступил порог.
Хёйер внимательно пригляделся и покачал головой.
— Но уж это вы быстро припомните! — сказал курд, протягивая маленькую бумажку.
Это была записка с адресом Хёйера. Человек прискакал сюда с есидских гор для того, чтобы услышать больше о Слове высшего Духа к сынам человеческим.
Один из людей выполнил приказание и повел лошадь к незаметному потайному ходу. Хёйер направился следом и в конце прохода увидел тех людей, которые догоняли его. Здесь, внутри, оказалось большое открытое пространство с овцами, лошадьми, коровами и быками. Слева стояла кучка вооруженных людей.
Хёйер отнес туда свою дорожную сумку, седло и упряжь.
Через некоторое время он уже растянулся на ковре, положив на седло правую руку. Он лежал и рассматривал свое окружение. Теперь он разобрал, что все говорили на староармянском, который он более-менее понимал. Онже говорил с ними па русском, который некоторые понимали и переводили потом для других. Чтобы иметь возможность контролировать ситуацию, он не подавал виду, что понимает их речь. Мужчины были озадачены и бурно совещались. Кем мог быть приведенный ими человек? Видно, что не турок, не армянин. Едва ли — перс или русский. Но лошадь у него курдская, да и седло тоже... Они решили спросить его самого.
—Свеск? Свинск? Свек?—допытывались они, не зная, что такое "швед".
—Но где ваше оружие? Мы не видим никакого оружия! Не может же человек разъезжать ночью в горах с пустыми руками!
"Это странно, у него должно быть оружие",—решили они и недоверчиво покачали головами. Тот, кто говорил по-русски, задал вопрос. Хёйер открыл дорожную сумку и вынул из нее Библию.
Поднявшись, он протянул ее князю.
—Это мое оружие. Это слово высшего Духа к сынам человеческим.
Князь принял книгу с большим почтением. Он поце¬ловал ее и прижал сначала ко лбу, а потом к груди. Затем протянул ее ближайшему человеку и повторил:
— Это — слово высшего Духа к сынам человеческим.
Тот. в свою очередь, повторил за князем всю про¬цедуру. Библия стала переходить из рук в руки. Все целовали ее и прижимали к сердцу.
Увидев проявление такого почтения к Библии, Хёйер достал еще одну книгу.
— Это — тоже Слово высшего Духа к сынам чело¬
веческим, но на другом языке.
Они совершили тот же ритуал и со второй книгой, а потом молча уставились на Хёйера, как будто он явился к ним из другого мира. Все принялись рассуждать, кем может быть этот загадочный человек.
— Что он ест? Мясо, хлеб, молоко?
Когда Хёйера переспросили по-русски, он ответил, что был бы рад хлебу с молоком. Тотчас подогрели ему на угольном очаге молока, подали хлеб. И начался праздник. Вокруг играли, пели, строили тайные планы нападения на мусульман. Но Хёйер так устал после дневных тягот, что заснул под музыку.
Проснувшись утром, он увидел, что вокруг него собралось довольно много людей. К их несказанному удивлению Хёйер заговорил по-армянски.
— Но почему вы еще вчера не сказали, что знаете наш
язык?
Хёйер признался, что сначала хотел понять, как они собираются поступить с ним.
—- Но вы обошлись со мною хорошо, — продолжал он, —и в благодарность за это я прочту вам немного из Слова высшего Духа к сынам человеческим.
Все расселись рядом и, затаив дыхание, слушали, когда Хёйер, открыв Евангелие от Иоанна, прочел первые шестнадцать стихов третьей главы. Потом он произнес краткую проповедь по этому тексту о рождении свыше. Закончив, он взял клочок бумаги и написал свой адрес.
—Будьте добры, оседлайте мою лошадь.—сказал он, протягивая записку князю. — Я должен ехать, но если кому-нибудь из вас захочется услышать больше о том, что я читал, берите эту бумажку и скачите в Тифлис. Тот, кому вы ее покажете, проводит вас ко мне.
Князь дал Хёйеру провожатого для горного перехода. Он должен был отозваться о Хёйере как о своем друге в том случае, если бы они встретили по пути других есидов. Они обменялись пожеланиями успеха, и Хёйер уехал.
Через несколько месяцев, когда, в воскресенье, Хёйер собирался проповедовать, за ним пришли.
—Там, у дверей, стоит один курд. С виду совсем дикий. Он вооружен и очень упрям, и он требует вас...
— Пусть войдет, — сказал Хёйер.
— Вы не узнаете меня? — воскликнул мужчина как
только переступил порог.
Хёйер внимательно пригляделся и покачал головой.
— Но уж это вы быстро припомните! — сказал курд, протягивая маленькую бумажку.
Это была записка с адресом Хёйера. Человек прискакал сюда с есидских гор для того, чтобы услышать больше о Слове высшего Духа к сынам человеческим.
Страсть делать невозможное - часть 2
Курды целовали Библию
Февральский воздух был холоден и чист. Луна поднималась над покрытыми снегом горами. Лошадь со всадником и поклажей упорно шла вперед по глубокому снегу. Нильс Фредрик Хёйер спешил и часто понукал коня. Он еще слышал лай позади. Ему удалось пробраться мимо толпы людей, которые сначала кричали что-то непонятное, а потом спустили на него собак. Но конь его был сильным и быстрым. Хёйер знал, что это—не последнее пристанище есидов, которое ему придется миновать до того, как он перевалит горы и окажется опять дома, в Тифлисе.
Конечно, было не слишком разумно пускаться одному и, к тому же, безоружному, в такое опасное путешествие. Тем более, что темнота уже начинала сгущаться над дорогой. Наверное, надо было послушаться доброго совета. Старик приложил все усилия, чтобы уговорить, Хейер переночевать у него, в армянском селе, и дви¬нуться дальше при дневном свете.
— Вы чужак. Там. наверху, живут курды, вам не знаком их язык. Ваша красивая лошадь — хорошая приманка для них. Вам не пройти через горы живым, — сказал он.
Но Хейер неудержимо тянуло продолжить путь к есидам. Конечно, это трудно было объяснить старому человеку, который только покачал головой, когда Хёйер поехал дальше.
Несмотря на напряженность ситуации, он не мог не восхищаться развернувшейся перед ним картиной. Луна взошла на востоке в сияющем звездном небе. Под ее светом, словно посыпанный золотым песком, сверкал снег. Хёйер думал о Швеции, о Вермланде, о зимних вечерах своего детства. В этих местах тоже росли хвойные леса. Ели, снег, лунное сиянье... Волной накатила тоска по дому.
Много лет назад Бог призвал его покинуть родную страну, чтобы нести Слово Божье в огромное русское царство. Не счесть всех пародов, кроме русского, которые встретились ему с тех пор. Армяне, грузины, башкиры, чеченцы, азербайджанцы, лезгины—кого только не было. И вот сейчас он среди есидов. Интересно, на каком языке они говорят? Сам он довольно хорошо говорил по-русски и по-армянски, проповедовал на английском и немецком. "Интересно, действительно ли понимал старый про¬поведник Келлин, что он сказал нам на том собрании в Карлштадте?—подумал Хёйер и улыбнулся про себя. — Наверное, нелегко было ему проповедовать нам, ведь мы были не особенно спокойны и прилежны на собраниях".
— Молодые безбожники. Бог, которого мы про¬поведуем, так всемогущ, что может сделать вас своими служителями и послать далеко на .чужбину, чтобы проповедовать Евангелие, которым вы сейчас пре¬небрегаете, на языке, неведомом вам ныне, — сказал проповедник.
Лошадь еле выбиралась из глубокого снега. Не было даже более — менее утрамбованной дорожки, только вилась тропинка, обозначенная несколькими всадниками и одиночными путниками, прошедшими здесь раньше.
Хёйер слез с лошади и провел ее немного в поводу, но скоро опять был в седле. Здесь начинались самые крупные поселения есидов, этих солнцепоклонников, которые получили свое имя от калифа Исида в Дамаске в 679 году н.э.
Ничто, казалось, не мешало продолжению пути, когда внезапно в горах промчалось множество волкоподобных собак. Хёйер сразу понял, что нечего и думать обойти их. Он остановился. Подоспевшие собаки окружили его и лошадь плотным кольцом. Псы лаяли, рычали, создавая срашный шум и всем своим видом показывая, что не тронутся с места до появления хозяев. Лошадь фыркала и становилась на дыбы. Через несколько минут показалась орущая толпа людей. Все ближе, ближе. Угрожающе засверкали под луной большие кинжалы. Теперь Хёйер и его лошадь были окружены людьми вместо собак, но неизвестно еще, что было хуже. Хейера попытались стащить с лошади, он ответил взмахом хлыста и произнес решительно, как только мог:
— Ведите меня к своему князю!
Он ободрился увидев, как они изумлены.
— Ведите меня к вашему князю! — крикнул он еще
громче и для убедительности еще раз щелкнул хлыстом.
Пройдя несколько шагов в сопровождении воин¬ственных незнакомцев, он увидел, что из какого-то незаметного отверстия вынырнули еще двое.
— Кто-нибудь из вас князь?—спросил он.
Они покачали головами.
— Разве я не сказал вам, что вы должны вести меня к
князю?—Хёйер повернулся к мальчику лет пятнадцати.
—Проводи меня к твоему князю пока остальные разевают рты!
Мальчишка соображал быстро. Он взял лошадь под уздцы и направился куда-то быстрым шагом. Опять, как из-под земли, появилось несколько человек.
— Один из этих — князь?
Кто-то указал на молодого мужчину с большими прекрасными глазами. Хёйер спрыгнул с лошади и чрезвычайно любезно приветствовал его.
—Я прибыл к вам гостем. Мой конь утомлен и голоден. Не будете ли вы столь добры предоставить ему корм и место для отдыха?/дальше/
Февральский воздух был холоден и чист. Луна поднималась над покрытыми снегом горами. Лошадь со всадником и поклажей упорно шла вперед по глубокому снегу. Нильс Фредрик Хёйер спешил и часто понукал коня. Он еще слышал лай позади. Ему удалось пробраться мимо толпы людей, которые сначала кричали что-то непонятное, а потом спустили на него собак. Но конь его был сильным и быстрым. Хёйер знал, что это—не последнее пристанище есидов, которое ему придется миновать до того, как он перевалит горы и окажется опять дома, в Тифлисе.
Конечно, было не слишком разумно пускаться одному и, к тому же, безоружному, в такое опасное путешествие. Тем более, что темнота уже начинала сгущаться над дорогой. Наверное, надо было послушаться доброго совета. Старик приложил все усилия, чтобы уговорить, Хейер переночевать у него, в армянском селе, и дви¬нуться дальше при дневном свете.
— Вы чужак. Там. наверху, живут курды, вам не знаком их язык. Ваша красивая лошадь — хорошая приманка для них. Вам не пройти через горы живым, — сказал он.
Но Хейер неудержимо тянуло продолжить путь к есидам. Конечно, это трудно было объяснить старому человеку, который только покачал головой, когда Хёйер поехал дальше.
Несмотря на напряженность ситуации, он не мог не восхищаться развернувшейся перед ним картиной. Луна взошла на востоке в сияющем звездном небе. Под ее светом, словно посыпанный золотым песком, сверкал снег. Хёйер думал о Швеции, о Вермланде, о зимних вечерах своего детства. В этих местах тоже росли хвойные леса. Ели, снег, лунное сиянье... Волной накатила тоска по дому.
Много лет назад Бог призвал его покинуть родную страну, чтобы нести Слово Божье в огромное русское царство. Не счесть всех пародов, кроме русского, которые встретились ему с тех пор. Армяне, грузины, башкиры, чеченцы, азербайджанцы, лезгины—кого только не было. И вот сейчас он среди есидов. Интересно, на каком языке они говорят? Сам он довольно хорошо говорил по-русски и по-армянски, проповедовал на английском и немецком. "Интересно, действительно ли понимал старый про¬поведник Келлин, что он сказал нам на том собрании в Карлштадте?—подумал Хёйер и улыбнулся про себя. — Наверное, нелегко было ему проповедовать нам, ведь мы были не особенно спокойны и прилежны на собраниях".
— Молодые безбожники. Бог, которого мы про¬поведуем, так всемогущ, что может сделать вас своими служителями и послать далеко на .чужбину, чтобы проповедовать Евангелие, которым вы сейчас пре¬небрегаете, на языке, неведомом вам ныне, — сказал проповедник.
Лошадь еле выбиралась из глубокого снега. Не было даже более — менее утрамбованной дорожки, только вилась тропинка, обозначенная несколькими всадниками и одиночными путниками, прошедшими здесь раньше.
Хёйер слез с лошади и провел ее немного в поводу, но скоро опять был в седле. Здесь начинались самые крупные поселения есидов, этих солнцепоклонников, которые получили свое имя от калифа Исида в Дамаске в 679 году н.э.
Ничто, казалось, не мешало продолжению пути, когда внезапно в горах промчалось множество волкоподобных собак. Хёйер сразу понял, что нечего и думать обойти их. Он остановился. Подоспевшие собаки окружили его и лошадь плотным кольцом. Псы лаяли, рычали, создавая срашный шум и всем своим видом показывая, что не тронутся с места до появления хозяев. Лошадь фыркала и становилась на дыбы. Через несколько минут показалась орущая толпа людей. Все ближе, ближе. Угрожающе засверкали под луной большие кинжалы. Теперь Хёйер и его лошадь были окружены людьми вместо собак, но неизвестно еще, что было хуже. Хейера попытались стащить с лошади, он ответил взмахом хлыста и произнес решительно, как только мог:
— Ведите меня к своему князю!
Он ободрился увидев, как они изумлены.
— Ведите меня к вашему князю! — крикнул он еще
громче и для убедительности еще раз щелкнул хлыстом.
Пройдя несколько шагов в сопровождении воин¬ственных незнакомцев, он увидел, что из какого-то незаметного отверстия вынырнули еще двое.
— Кто-нибудь из вас князь?—спросил он.
Они покачали головами.
— Разве я не сказал вам, что вы должны вести меня к
князю?—Хёйер повернулся к мальчику лет пятнадцати.
—Проводи меня к твоему князю пока остальные разевают рты!
Мальчишка соображал быстро. Он взял лошадь под уздцы и направился куда-то быстрым шагом. Опять, как из-под земли, появилось несколько человек.
— Один из этих — князь?
Кто-то указал на молодого мужчину с большими прекрасными глазами. Хёйер спрыгнул с лошади и чрезвычайно любезно приветствовал его.
—Я прибыл к вам гостем. Мой конь утомлен и голоден. Не будете ли вы столь добры предоставить ему корм и место для отдыха?/дальше/
понедельник, 3 марта 2008 г.
Страсть делать невозможное - часть 1
Это - увлекательное повествование о Нильсе Фредрике Хёйере. Смелый, волевой, покинул этот выдающийся миссионер Швецию 100 лет назад, ётобы направиться к народам, которые не слышали Евангелия об Иисусе Христе. От Петербурга до многонационального Кавказа и дальше до Китая простирались его полные трудностей поездки, ёасто верхом на лошади. Он жил ради миссии и погиб во время попытки проникнуть с Библиями в Сибирь с востока, через Аляску. Он определил свою миссионерскую деятельность словами: "Это была моя страсть - делать невозможное. Бог - это Бог невозможного".
Жизнь и деяния Нильса Фредрика Хёйера очень вдохновляют нас сегодня. Бог хоёет использовать нас для достижения недостигнутых еще Евангелием народов бывшего Советского Союза.
В книге много полезного для миссионерской работы, которую мы получили согласно Евангелию от Матфея (28:19): "Итак, идите, научите ВСЕ НАРОДЫ..."
Свет для народов
В 1880 году Нильс Фредрик Хёйер был послан как первый шведский миссионер в Россию. В 1903 году он с несколькими друзьями основал в Стокгольме
"Комитет для евангельской миссии в России", Свет для народов (раннее Славянская Миссия, название было изменино в 2000 г.). Вплоть до революции 1917 года деятельность в России была ограничена, но, тем не менее, в эти годы оказалось возможным раздать 150 000 Библий и Новых Заветов в результате личных контактов с жителями Российской империи. В связи с революцией миссионеры вынуждены были покинуть страну, и в дальнейшем их работа велась из Стокгольма. Гонения на церковь в новом Советском Союзе все возрастали, особенно усилившись в сталинское время. Но, с помощью ряда миссионеров, миссионерская деятельность продолжалась в Польше, Эстонии, Финляндии и Германии.
Во время второй мировой войны появилась новая возможность для миссии. В 1941 - 43 гг, среди пожара войны, сотрудникам Славянской Миссии удалось распространить более полумиллиона Новых Заветов и отдельных частей Евангелия среди русских военнопленных в Германии. Многие из них возглавили потом церкви в России.
Последующие годы опять означали закрытые двери в мир и изоляцию преследуемой церкви. В середине шестидесятых годов удалось прорвать эту блокаду с помощью возрастающих контактов шведской молодежи с молодыми христианами Советского Союза. Славянская Миссия с ее газетой "Свет на Востоке" стала рупором преследуемой церкви. Это вызвало большое участие среди многих как в Швеции, так и во всем мире. Миссия стала каналом, через который шли первые призывы о помощи в ООН.
Издание Библий нарастало лавинообразно. Большое количество Библий перевозилось различными неофициальными путями в СССР, Польшу и другие страны Восточной Европы. В конце восьмидесятых годов стала пробуждаться дремлющая столетняя мечта достичь многие народы.Распад Советского Союза стал предпосылкой того, что эта мечта приобретет реальные черты, и целеустремленная работа началась в сотрудничестве с христианами стран содружества. Развитие миссионерских и библейских школ в России и других странах стало важнейшей задачей и проводится теперь в жизнь в сотрудничестве с церквями стран содружества и Швеции.
Жизнь и деяния Нильса Фредрика Хёйера очень вдохновляют нас сегодня. Бог хоёет использовать нас для достижения недостигнутых еще Евангелием народов бывшего Советского Союза.
В книге много полезного для миссионерской работы, которую мы получили согласно Евангелию от Матфея (28:19): "Итак, идите, научите ВСЕ НАРОДЫ..."
Свет для народов
В 1880 году Нильс Фредрик Хёйер был послан как первый шведский миссионер в Россию. В 1903 году он с несколькими друзьями основал в Стокгольме
"Комитет для евангельской миссии в России", Свет для народов (раннее Славянская Миссия, название было изменино в 2000 г.). Вплоть до революции 1917 года деятельность в России была ограничена, но, тем не менее, в эти годы оказалось возможным раздать 150 000 Библий и Новых Заветов в результате личных контактов с жителями Российской империи. В связи с революцией миссионеры вынуждены были покинуть страну, и в дальнейшем их работа велась из Стокгольма. Гонения на церковь в новом Советском Союзе все возрастали, особенно усилившись в сталинское время. Но, с помощью ряда миссионеров, миссионерская деятельность продолжалась в Польше, Эстонии, Финляндии и Германии.
Во время второй мировой войны появилась новая возможность для миссии. В 1941 - 43 гг, среди пожара войны, сотрудникам Славянской Миссии удалось распространить более полумиллиона Новых Заветов и отдельных частей Евангелия среди русских военнопленных в Германии. Многие из них возглавили потом церкви в России.
Последующие годы опять означали закрытые двери в мир и изоляцию преследуемой церкви. В середине шестидесятых годов удалось прорвать эту блокаду с помощью возрастающих контактов шведской молодежи с молодыми христианами Советского Союза. Славянская Миссия с ее газетой "Свет на Востоке" стала рупором преследуемой церкви. Это вызвало большое участие среди многих как в Швеции, так и во всем мире. Миссия стала каналом, через который шли первые призывы о помощи в ООН.
Издание Библий нарастало лавинообразно. Большое количество Библий перевозилось различными неофициальными путями в СССР, Польшу и другие страны Восточной Европы. В конце восьмидесятых годов стала пробуждаться дремлющая столетняя мечта достичь многие народы.Распад Советского Союза стал предпосылкой того, что эта мечта приобретет реальные черты, и целеустремленная работа началась в сотрудничестве с христианами стран содружества. Развитие миссионерских и библейских школ в России и других странах стало важнейшей задачей и проводится теперь в жизнь в сотрудничестве с церквями стран содружества и Швеции.
воскресенье, 2 марта 2008 г.
Главенствующая роль Писания в поклонении, ученичестве и учении
Ни одна из крупных христианских церквей никогда не воспринимала Библию как сборник «полезных советов», к кото-рому следует обращаться при обсуждении спорных вопросов. С самого начала ее особое место в церковном прослав-лении служило доказательством того, что она является частью не только интеллектуальной, но и молитвенной жизни церкви, а также ее поклонения. Наряду с непосредственным использованием псалмов в качестве основы поклонения многих христианских деноминаций, чтение Евангелия во время евхаристической литургии едва ли не в большинстве церквей свидетельствует о молчаливой, но безусловной уверенности в том, что Библия по-прежнему остается главным средством общения Бога со своим народом и нашего общения с ним. Широко распространенная традиция индиви-дуального чтения и изучения Писания — явление, когда-то характерное исключительно для протестантизма, а ныне ак-тивно культивируемое и католиками, играет ведущую роль в молитвенном поклонении многих поколений христиан. И не только в поклонении, но и в ученичестве. Читая и изучая Писание, мы возрастаем в Божьей любви, более полно постигаем Бога и его истину и вырабатываем в себе привычку жить в соответствии с евангелием Иисуса, даже когда весь мир пытается убедить нас в обратном. Поскольку все это остается жизненно важной частью христианского образа жизни, можно сказать, что Библия неразрывно вплелась в полотно повседневной жизни каждого отдельного христианина.
Различные церкви по-разному реализуют эту теорию на практике. Моя собственная, англиканская церковь (входящая в состав Всемирного англиканского сообщества) традиционно предпочитала не высказывать свои взгляды на Библию в многотомных трактатах и докторских диссертациях по каждому возможному вопросу, которые как бы освобождают рядовых прихожан от необходимости самостоятельно молиться, читать и осмысливать Писание. Напротив, мы утверждаем, что именно чтение Библии находится в самом сердце нашего совместного поклонения. Мы призываем всех христиан к самостоятельному чтению и изучению Писания. А руководству церкви, в частности епископам, предстоит решение самой серьезной задачи — изучать и преподавать Писание, направляя жизнь церкви в надлежащее русло.
Различные церкви по-разному реализуют эту теорию на практике. Моя собственная, англиканская церковь (входящая в состав Всемирного англиканского сообщества) традиционно предпочитала не высказывать свои взгляды на Библию в многотомных трактатах и докторских диссертациях по каждому возможному вопросу, которые как бы освобождают рядовых прихожан от необходимости самостоятельно молиться, читать и осмысливать Писание. Напротив, мы утверждаем, что именно чтение Библии находится в самом сердце нашего совместного поклонения. Мы призываем всех христиан к самостоятельному чтению и изучению Писания. А руководству церкви, в частности епископам, предстоит решение самой серьезной задачи — изучать и преподавать Писание, направляя жизнь церкви в надлежащее русло.
пятница, 29 февраля 2008 г.
Писание в контексте христианства: со времен Реформации до наших дней
Реформаторы XVI века опирались на авторитет Писания, выступая против преданий, широко распространившихся в церкви в период средневековья. Церкви, возникшие во время Реформации или после, вслед за отцами ранней церкви подчеркивают определяющую роль Библии. Лютеране, реформаты, англикане, пресвитериане, баптисты и методисты, а также представители современных пятидесятнических церквей безоговорочно отводят Писанию центральное место в своей вере, жизни и учении. В отличие от последователей реформаторов, в Восточной православной и Римско-католической церквях сформировался более сложный и неоднозначный взгляд на участие Писания в жизни церкви. Но и эти церкви — церкви с более глубокой историей — неизменно почитали Библию как письменное откровение Божьего слова. Более того, их недовольство церквями реформаторского толка вызвано не только расхождениями в толковании конкретных частей Библии, но и, по их мнению, слишком бесцеремонным отношением к Писанию в целом.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
