Йоханнеса охватило еще большее отчаяние, и он начал еще ревностнее читать и молиться.
— Боже, покажи мне, есть ли в этой книге истинное
учение!
Внезапно он увидел совершенно отчетливо, что даже его лучшие деяния выглядели словно запятнанная одежда перед Святым. Он молил Бога о прощении, оставил свою деятельность свяп iei-шослужителя и открыто признал, что стал христианином. Со временем он встретил протестантского учителя.
— Когда мы молились вместе, свет вошел в мою душу,
— рассказывал Иоханнес. — Тогда я почувствовал, что
остатки ислама исчезли из моего сердца.
Целый год посвятил Иоханнес чтению Библии и проповеди Евангелия. Но неизбежное приближалось. Ведь он стал ''осквернителем" — и за это его пытались убить. Сейчас Иоханнес не боялся умереть, но не хотел уйти из жизни прежде, чем выполнит записанное у Марка (16:16): "Кто будет веровать и креститься, спасен будет". Нужно было только найти кого-то, кто согласился бы крестить его, а это было нелегко.
В это время он был помолвлен и потому спросил свою невесту, хочет ли она тоже стать христианкой. Та не согласилась забыть свою религию и последовать за Йохаынесом. Тогда он отправился в Эрзерум, где нашел одного американского миссионера и попросил, чтобы он крестил его. Тот, однако, хотел подождать, проверить это намерение временем. К тому же в этом городе стало известно о том, что какой-то мусульманин поменял веру, и нашлось несколько человек, которые пытались убить его. Ему пришлось перебраться в другой город, где он прожил шесть месяцев и изучал армянский. После этого опять пришлось бежать. В следующем городе он мог оставаться год, проповедуя Евангелие. Но тут ситуация стала настолько невозможной, что Иоханиес решил переехать в другую страну. Тогда он познакомился с одной американской учительницей, которая собиралась ехать в Персию, чтобы преподавать там в женской школе. Иоханнес мог сопровождать ее и позже попал в Тебриз, где прожил восемь месяцев. Миссионер Вильсон обещал крестить его, но не раньше, чем через год. У него был печальный опыт: бывшие мусульмане часто возвращались к своей старой религии. Это не понравилось Йоханнесу, который практически был христианином уже целых два
года.
К сожалению, в то время он сильно заболел, и у него кончились деньги. Поэтому он решил снова вернуться домой. Он продал одежду и книги, купил коня и пустился с караваном персидских мусульман в путь. Во время этого путешествия ему стало хуже, но, так как он был христианином, никто не хотел осквернять себя уходом за ним. Но и оставлять его они не хотели, поговаривая о том, чтобы убить. Узнав это, Иоханнес в отчаянии воззвал к Богу. Планы убийства не исполнились, так как никто не желал брать этого на себя. Еосподь услышал его молитву и исцелил его.
По возвращении в Турцию он опять обратился к американскому миссионеру с просьбой о крещении. Миссионер мог сделать это, но только тайно, перед несколькими свидетелями и через окропление.
— Нет, — сказал Иоханнес. — Я хочу креститься во имя Иисуса Христа в реке, так же, как сам Иисус, н перед всей верующей общиной.
Другой миссионер, баптист, соглашался крестить , Йоханнеса только в том случае, если он вступит в их , общину.
Когда преследования снова усилились. Йоханнес решил бежать в Россию. Ему посоветовали ехать в Тифлис, в Грузию. Он не знал там никого, но слышал о верующем брате Амиршаньянсе, которого хотел разыскать. Было холодно, комната, в которой он мог переночевать, не имела пола. Йоханнес ужасно замерз. Какой-то мальчишка пожалел его и принес пальто. В воскресенье Йоханнес разыскал Амиршаньянса и слушал его проповедь. На собрании был и один миссионер, с которым Йохаинес тут же стал говорить о крещении. Он внимательно выслушал рассказ турка о его обращении, вере и страстном желании креститься. Наконец-то Йоханпес нашел человека, который воспринял его серьезно и согласился крестить в реке! Он изменил свое имя на Йоханнес Аветараньянс, что означало Иоанн из Евангелия.
Хе'йер услышал разговор об -JTOM МОЛОДОМ человеке, приехавшем в Тифлис, и постарался встретить его. Это было началом долгой дружбы, нескольких совместных поездок с проповедью в Армению и учебы дома у Хёйера. И теперь только вода Финского залива отделяла его и Маргару Терр Асаторова от приезда в Швецию.
среда, 5 марта 2008 г.
Страсть делать невозможное - часть 3
Крещеный турок вынужден спасаться
— Это невозможно! — отрезал финский капитан. — Абсолютно невозможно! Нельзя проехать из России в Швецию без паспорта. Это не допускается русскими властями.
— Я хочу по крайней мере попытаться, —спокойно возразил Хёйер.
— Мои спутники спасаются от мусульман и должны иметь шанс попасть в Швецию. Я честно и открыто рассказал вам все. Утром я приду опять и мы поднимемся на борт какого-нибудь судна. Можете выдать нас властям, если решитесь на это.
Он повернулся и пошел решительными шагами прочь с корабля, оставив изумленного капитана на палубе. Хёйер не собирался сдаваться теперь, после того, как им удалось преодолеть весь путь от Тифлиса до Москвы, а потом — до Петербурга. Это было полное опасностей путешествие весной 1886 года, но все сошло хорошо, несмотря на то, что ни Йоханнес Аветараньянс, ни Маргара Терр Аса-торов не имели никаких паспортов. Проблема состояла в том, что паспортов они не получили бы и в том случае, если бы представили официальное ходатайство.
Маргара Терр Асаторов был молодым армянским христианином евангельской веры, которого Хёйер опекал и наставлял в шведском языке и Библии. Он возлагал на Маргару большие надежды, полагая, что он станет успешным проповедником веры среди своего народа.
Положение турка Йоханнеса Аветараньянса было более критическим. Он не только перебрался через границу между Персией и Россией. За ним, кроме того, охотились турки — ведь он отступил от ислама и по этой причине бежал из Турции.
Йоханнес родился в 1861 году, был сыном мусульманских нищенствующих монахов и получил имя Ткжри Мухаммед. Он вел свой род от прямых потомков пророка и получил хорошее исламское образование. В двадцать лет он стал священником. Потом, потеряв родителей, он зарабатывал на жизнь как учитель. Йоханнес рассказывал на уроках о двадцати трех разных дорогах, ведущих в рай. Он знал, что у всякого человека есть по два ангела-хранителя, по одному с каждой стороны, которые записывают на плечах все его дела. На правом плече записываются добрые поступки, на левом — недостойные. В судный день будет человек оценен по тому, какое плечо
перевесит.
Но Йоханнес чувствовал, что все его тело отягощено грехами и долгами. Как бы ни следовал он ритуальным омовениям, он не чувствовал себя достаточно чистым. Он искал мира в душе — и не находил пути к этому во всей исламской литературе, которую изучил вдоль и поперек.
Однажды Йоханнес навестил старую женщину, сын которой был взят в плен во время русско-турецкой войны. В плену он случайно познакомился с Новым Заветом по-турецки. Когда после заключения мира он был отпущен домой, то бережно сохранил Новый Завет и перечитывал его снова и снова. Йоханнес получил потрепанную книжку. С первой же страницы он понял: это—то, что он искал. К сожалению, он не мог взять книгу с собой и поэтому стал разыскивать такую же. Он спрашивал всех вокруг, но мусульмане говорили, что книги, которая называлась бы Евангелие не существует. Очевидно, Бог посылал книги на землю, но потом все они были забраны обратно на небо. Сначала Бог дал одну книгу Моисею и его народу. Потом дал книгу Давиду, но забрал ту. что была у Моисея, а после того, как дал Иисусу, взял назад давидову. Последней книгой, которую дал Бог, был Коран.
—Но я мечтал о Евангелии,—рассказывал Йоханнес, — и со временем нашел его в Эрзеруме. Когда я прочел о том, что пророк предсказал как непорочная дева забеременеет и родит сына, которого назовут Ем-мануилом, я подумал, что это—удивительно. Я никогда не слышал о пророках, которые могут предсказать то, что произойдет в будущем.
Потом Иоханнес прочел у пророка Исайи о Том, Кто взял на себя наши грехи. Он сделал вывод, что действительно может получить облегчение, помощь в избавлении от грехов. Он поспешил за советом к православному священнику. Священник заявил, что Йоханнесу нужно перекреститься и помолиться Деве Марии и ее иконе.
— Но этого нет в моей книге, и я не хочу молиться
иконе!
Йоханнеса охватило еще большее отчаяние, и он начал еще ревностнее читать и молиться.
— Боже, покажи мне, есть ли в этой книге истинное
учение!
Внезапно он увидел совершенно отчетливо, что даже его лучшие деяния выглядели словно запятнанная одежда перед Святым. Он молил Бога о прощении, оставил свою деятельность свяп iei-шослужителя и открыто признал, что стал христианином. Со временем он встретил протестантского учителя.
— Когда мы молились вместе, свет вошел в мою душу,
— рассказывал Иоханнес. — Тогда я почувствовал, что
остатки ислама исчезли из моего сердца.
Целый год посвятил Иоханнес чтению Библии и проповеди Евангелия. Но неизбежное приближалось. Ведь он стал ''осквернителем" — и за это его пытались убить. Сейчас Иоханнес не боялся умереть, но не хотел уйти из жизни прежде, чем выполнит записанное у Марка (16:16): "Кто будет веровать и креститься, спасен будет". Нужно было только найти кого-то, кто согласился бы крестить его, а это было нелегко.
В это время он был помолвлен и потому спросил свою невесту, хочет ли она тоже стать христианкой. Та не согласилась забыть свою религию и последовать за Йохаынесом. Тогда он отправился в Эрзерум, где нашел одного американского миссионера и попросил, чтобы он крестил его. Тот, однако, хотел подождать, проверить это намерение временем. К тому же в этом городе стало известно о том, что какой-то мусульманин поменял веру, и нашлось несколько человек, которые пытались убить его. Ему пришлось перебраться в другой город, где он прожил шесть месяцев и изучал армянский. После этого опять пришлось бежать. В следующем городе он мог оставаться год, проповедуя Евангелие. Но тут ситуация стала настолько невозможной, что Иоханиес решил переехать в другую страну. Тогда он познакомился с одной американской учительницей, которая собиралась ехать в Персию, чтобы преподавать там в женской школе. Иоханнес мог сопровождать ее и позже попал в Тебриз, где прожил восемь месяцев. Миссионер Вильсон обещал крестить его, но не раньше, чем через год. У него был печальный опыт: бывшие мусульмане часто возвращались к своей старой религии. Это не понравилось Йоханнесу, который практически был христианином уже целых два
года.
К сожалению, в то время он сильно заболел, и у него кончились деньги. Поэтому он решил снова вернуться домой. Он продал одежду и книги, купил коня и пустился с караваном персидских мусульман в путь. Во время этого путешествия ему стало хуже, но, так как он был христианином, никто не хотел осквернять себя уходом за ним. Но и оставлять его они не хотели, поговаривая о том, чтобы убить. Узнав это, Иоханнес в отчаянии воззвал к Богу. Планы убийства не исполнились, так как никто не желал брать этого на себя. Еосподь услышал его молитву и исцелил его.
По возвращении в Турцию он опять обратился к американскому миссионеру с просьбой о крещении. Миссионер мог сделать это, но только тайно, перед несколькими свидетелями и через окропление.
— Нет, — сказал Иоханнес. — Я хочу креститься во имя Иисуса Христа в реке, так же, как сам Иисус, н перед всей верующей общиной.
Другой миссионер, баптист, соглашался крестить , Йоханнеса только в том случае, если он вступит в их , общину.
Когда преследования снова усилились. Йоханнес решил бежать в Россию. Ему посоветовали ехать в Тифлис, в Грузию. Он не знал там никого, но слышал о верующем брате Амиршаньянсе, которого хотел разыскать. Было холодно, комната, в которой он мог переночевать, не имела пола. Йоханнес ужасно замерз. Какой-то мальчишка пожалел его и принес пальто. В воскресенье Йоханнес разыскал Амиршаньянса и слушал его проповедь. На собрании был и один миссионер, с которым Йохаинес тут же стал говорить о крещении. Он внимательно выслушал рассказ турка о его обращении, вере и страстном желании креститься. Наконец-то Йоханпес нашел человека, который воспринял его серьезно и согласился крестить в реке! Он изменил свое имя на Йоханнес Аветараньянс, что означало Иоанн из Евангелия.
Хе'йер услышал разговор об -JTOM МОЛОДОМ человеке, приехавшем в Тифлис, и постарался встретить его. Это было началом долгой дружбы, нескольких совместных поездок с проповедью в Армению и учебы дома у Хёйера. И теперь только вода Финского залива отделяла его и Маргару Терр Асаторова от приезда в Швецию.
Обращенный собственной проповедью
Хёйер зевнул и потянулся па белых простынях. Потом огляделся в своей замечательной каюте. Он первый раз ночевал в первом классе и отлично выспался. Теперь было уже недалеко от Стокгольма. Первого июня 1886 года он собирался ступить на землю со своими армянским и турецким братьями. Он вывез их из России без паспортов и теперь оставалось только поместить их в Кристине-хамнскую Миссионерскую школу.
Когда они втроем появились на корабле, капитан не выдал их, хотя знал о них все. Власти тоже не проконтролировали пассажиров, поэтому, когда судно вышло в море, они были на борту. У них почти не было денег, и они могли путешествовать только третьим классом. Хёйер нашел место рядом с трубой на средней палубе. Там он поместил Йоханнеса и Маргару чтобы им было потеплее. Сам он, завернувшись в кавказскую бурку, в турецкой феске на голове, улегся спать на корме.
—Что это за нецивилизованный турок лежит на дороге, ворчали важные дамы и господа, вышедшие про-гуляться на палубу.
Жалобы дошли до капитана. Он послал штурмана забрать Хёйера и пригласить его в каюту первого класса.
На ежегодной конференции Миссионерского союза было решено, что Йоханнес и Маргара начнут учиться в Миссионерской школе, а Хёйер мог вернуться на Кавказ,
Прошло ровно шесть лет с тех пор, как Нильс Фредрик Хёйер и четверо его товарищей по миссионерской школе стояли на коленях в Южном Миссионерском доме на Хёгбергсгатан, 27 в Стокгольме, чтобы получить благословение и отправиться в путь как первые миссионеры этого союза. Густафссон, Линдгрен и Огрен уехали потом./дальше/
— Это невозможно! — отрезал финский капитан. — Абсолютно невозможно! Нельзя проехать из России в Швецию без паспорта. Это не допускается русскими властями.
— Я хочу по крайней мере попытаться, —спокойно возразил Хёйер.
— Мои спутники спасаются от мусульман и должны иметь шанс попасть в Швецию. Я честно и открыто рассказал вам все. Утром я приду опять и мы поднимемся на борт какого-нибудь судна. Можете выдать нас властям, если решитесь на это.
Он повернулся и пошел решительными шагами прочь с корабля, оставив изумленного капитана на палубе. Хёйер не собирался сдаваться теперь, после того, как им удалось преодолеть весь путь от Тифлиса до Москвы, а потом — до Петербурга. Это было полное опасностей путешествие весной 1886 года, но все сошло хорошо, несмотря на то, что ни Йоханнес Аветараньянс, ни Маргара Терр Аса-торов не имели никаких паспортов. Проблема состояла в том, что паспортов они не получили бы и в том случае, если бы представили официальное ходатайство.
Маргара Терр Асаторов был молодым армянским христианином евангельской веры, которого Хёйер опекал и наставлял в шведском языке и Библии. Он возлагал на Маргару большие надежды, полагая, что он станет успешным проповедником веры среди своего народа.
Положение турка Йоханнеса Аветараньянса было более критическим. Он не только перебрался через границу между Персией и Россией. За ним, кроме того, охотились турки — ведь он отступил от ислама и по этой причине бежал из Турции.
Йоханнес родился в 1861 году, был сыном мусульманских нищенствующих монахов и получил имя Ткжри Мухаммед. Он вел свой род от прямых потомков пророка и получил хорошее исламское образование. В двадцать лет он стал священником. Потом, потеряв родителей, он зарабатывал на жизнь как учитель. Йоханнес рассказывал на уроках о двадцати трех разных дорогах, ведущих в рай. Он знал, что у всякого человека есть по два ангела-хранителя, по одному с каждой стороны, которые записывают на плечах все его дела. На правом плече записываются добрые поступки, на левом — недостойные. В судный день будет человек оценен по тому, какое плечо
перевесит.
Но Йоханнес чувствовал, что все его тело отягощено грехами и долгами. Как бы ни следовал он ритуальным омовениям, он не чувствовал себя достаточно чистым. Он искал мира в душе — и не находил пути к этому во всей исламской литературе, которую изучил вдоль и поперек.
Однажды Йоханнес навестил старую женщину, сын которой был взят в плен во время русско-турецкой войны. В плену он случайно познакомился с Новым Заветом по-турецки. Когда после заключения мира он был отпущен домой, то бережно сохранил Новый Завет и перечитывал его снова и снова. Йоханнес получил потрепанную книжку. С первой же страницы он понял: это—то, что он искал. К сожалению, он не мог взять книгу с собой и поэтому стал разыскивать такую же. Он спрашивал всех вокруг, но мусульмане говорили, что книги, которая называлась бы Евангелие не существует. Очевидно, Бог посылал книги на землю, но потом все они были забраны обратно на небо. Сначала Бог дал одну книгу Моисею и его народу. Потом дал книгу Давиду, но забрал ту. что была у Моисея, а после того, как дал Иисусу, взял назад давидову. Последней книгой, которую дал Бог, был Коран.
—Но я мечтал о Евангелии,—рассказывал Йоханнес, — и со временем нашел его в Эрзеруме. Когда я прочел о том, что пророк предсказал как непорочная дева забеременеет и родит сына, которого назовут Ем-мануилом, я подумал, что это—удивительно. Я никогда не слышал о пророках, которые могут предсказать то, что произойдет в будущем.
Потом Иоханнес прочел у пророка Исайи о Том, Кто взял на себя наши грехи. Он сделал вывод, что действительно может получить облегчение, помощь в избавлении от грехов. Он поспешил за советом к православному священнику. Священник заявил, что Йоханнесу нужно перекреститься и помолиться Деве Марии и ее иконе.
— Но этого нет в моей книге, и я не хочу молиться
иконе!
Йоханнеса охватило еще большее отчаяние, и он начал еще ревностнее читать и молиться.
— Боже, покажи мне, есть ли в этой книге истинное
учение!
Внезапно он увидел совершенно отчетливо, что даже его лучшие деяния выглядели словно запятнанная одежда перед Святым. Он молил Бога о прощении, оставил свою деятельность свяп iei-шослужителя и открыто признал, что стал христианином. Со временем он встретил протестантского учителя.
— Когда мы молились вместе, свет вошел в мою душу,
— рассказывал Иоханнес. — Тогда я почувствовал, что
остатки ислама исчезли из моего сердца.
Целый год посвятил Иоханнес чтению Библии и проповеди Евангелия. Но неизбежное приближалось. Ведь он стал ''осквернителем" — и за это его пытались убить. Сейчас Иоханнес не боялся умереть, но не хотел уйти из жизни прежде, чем выполнит записанное у Марка (16:16): "Кто будет веровать и креститься, спасен будет". Нужно было только найти кого-то, кто согласился бы крестить его, а это было нелегко.
В это время он был помолвлен и потому спросил свою невесту, хочет ли она тоже стать христианкой. Та не согласилась забыть свою религию и последовать за Йохаынесом. Тогда он отправился в Эрзерум, где нашел одного американского миссионера и попросил, чтобы он крестил его. Тот, однако, хотел подождать, проверить это намерение временем. К тому же в этом городе стало известно о том, что какой-то мусульманин поменял веру, и нашлось несколько человек, которые пытались убить его. Ему пришлось перебраться в другой город, где он прожил шесть месяцев и изучал армянский. После этого опять пришлось бежать. В следующем городе он мог оставаться год, проповедуя Евангелие. Но тут ситуация стала настолько невозможной, что Иоханиес решил переехать в другую страну. Тогда он познакомился с одной американской учительницей, которая собиралась ехать в Персию, чтобы преподавать там в женской школе. Иоханнес мог сопровождать ее и позже попал в Тебриз, где прожил восемь месяцев. Миссионер Вильсон обещал крестить его, но не раньше, чем через год. У него был печальный опыт: бывшие мусульмане часто возвращались к своей старой религии. Это не понравилось Йоханнесу, который практически был христианином уже целых два
года.
К сожалению, в то время он сильно заболел, и у него кончились деньги. Поэтому он решил снова вернуться домой. Он продал одежду и книги, купил коня и пустился с караваном персидских мусульман в путь. Во время этого путешествия ему стало хуже, но, так как он был христианином, никто не хотел осквернять себя уходом за ним. Но и оставлять его они не хотели, поговаривая о том, чтобы убить. Узнав это, Иоханнес в отчаянии воззвал к Богу. Планы убийства не исполнились, так как никто не желал брать этого на себя. Еосподь услышал его молитву и исцелил его.
По возвращении в Турцию он опять обратился к американскому миссионеру с просьбой о крещении. Миссионер мог сделать это, но только тайно, перед несколькими свидетелями и через окропление.
— Нет, — сказал Иоханнес. — Я хочу креститься во имя Иисуса Христа в реке, так же, как сам Иисус, н перед всей верующей общиной.
Другой миссионер, баптист, соглашался крестить , Йоханнеса только в том случае, если он вступит в их , общину.
Когда преследования снова усилились. Йоханнес решил бежать в Россию. Ему посоветовали ехать в Тифлис, в Грузию. Он не знал там никого, но слышал о верующем брате Амиршаньянсе, которого хотел разыскать. Было холодно, комната, в которой он мог переночевать, не имела пола. Йоханнес ужасно замерз. Какой-то мальчишка пожалел его и принес пальто. В воскресенье Йоханнес разыскал Амиршаньянса и слушал его проповедь. На собрании был и один миссионер, с которым Йохаинес тут же стал говорить о крещении. Он внимательно выслушал рассказ турка о его обращении, вере и страстном желании креститься. Наконец-то Йоханпес нашел человека, который воспринял его серьезно и согласился крестить в реке! Он изменил свое имя на Йоханнес Аветараньянс, что означало Иоанн из Евангелия.
Хе'йер услышал разговор об -JTOM МОЛОДОМ человеке, приехавшем в Тифлис, и постарался встретить его. Это было началом долгой дружбы, нескольких совместных поездок с проповедью в Армению и учебы дома у Хёйера. И теперь только вода Финского залива отделяла его и Маргару Терр Асаторова от приезда в Швецию.
Обращенный собственной проповедью
Хёйер зевнул и потянулся па белых простынях. Потом огляделся в своей замечательной каюте. Он первый раз ночевал в первом классе и отлично выспался. Теперь было уже недалеко от Стокгольма. Первого июня 1886 года он собирался ступить на землю со своими армянским и турецким братьями. Он вывез их из России без паспортов и теперь оставалось только поместить их в Кристине-хамнскую Миссионерскую школу.
Когда они втроем появились на корабле, капитан не выдал их, хотя знал о них все. Власти тоже не проконтролировали пассажиров, поэтому, когда судно вышло в море, они были на борту. У них почти не было денег, и они могли путешествовать только третьим классом. Хёйер нашел место рядом с трубой на средней палубе. Там он поместил Йоханнеса и Маргару чтобы им было потеплее. Сам он, завернувшись в кавказскую бурку, в турецкой феске на голове, улегся спать на корме.
—Что это за нецивилизованный турок лежит на дороге, ворчали важные дамы и господа, вышедшие про-гуляться на палубу.
Жалобы дошли до капитана. Он послал штурмана забрать Хёйера и пригласить его в каюту первого класса.
На ежегодной конференции Миссионерского союза было решено, что Йоханнес и Маргара начнут учиться в Миссионерской школе, а Хёйер мог вернуться на Кавказ,
Прошло ровно шесть лет с тех пор, как Нильс Фредрик Хёйер и четверо его товарищей по миссионерской школе стояли на коленях в Южном Миссионерском доме на Хёгбергсгатан, 27 в Стокгольме, чтобы получить благословение и отправиться в путь как первые миссионеры этого союза. Густафссон, Линдгрен и Огрен уехали потом./дальше/
вторник, 4 марта 2008 г.
Страсть делать невозможное - часть 2
— Возьмите коня!— приказал князь.
Один из людей выполнил приказание и повел лошадь к незаметному потайному ходу. Хёйер направился следом и в конце прохода увидел тех людей, которые догоняли его. Здесь, внутри, оказалось большое открытое пространство с овцами, лошадьми, коровами и быками. Слева стояла кучка вооруженных людей.
Хёйер отнес туда свою дорожную сумку, седло и упряжь.
Через некоторое время он уже растянулся на ковре, положив на седло правую руку. Он лежал и рассматривал свое окружение. Теперь он разобрал, что все говорили на староармянском, который он более-менее понимал. Онже говорил с ними па русском, который некоторые понимали и переводили потом для других. Чтобы иметь возможность контролировать ситуацию, он не подавал виду, что понимает их речь. Мужчины были озадачены и бурно совещались. Кем мог быть приведенный ими человек? Видно, что не турок, не армянин. Едва ли — перс или русский. Но лошадь у него курдская, да и седло тоже... Они решили спросить его самого.
—Свеск? Свинск? Свек?—допытывались они, не зная, что такое "швед".
—Но где ваше оружие? Мы не видим никакого оружия! Не может же человек разъезжать ночью в горах с пустыми руками!
"Это странно, у него должно быть оружие",—решили они и недоверчиво покачали головами. Тот, кто говорил по-русски, задал вопрос. Хёйер открыл дорожную сумку и вынул из нее Библию.
Поднявшись, он протянул ее князю.
—Это мое оружие. Это слово высшего Духа к сынам человеческим.
Князь принял книгу с большим почтением. Он поце¬ловал ее и прижал сначала ко лбу, а потом к груди. Затем протянул ее ближайшему человеку и повторил:
— Это — слово высшего Духа к сынам человеческим.
Тот. в свою очередь, повторил за князем всю про¬цедуру. Библия стала переходить из рук в руки. Все целовали ее и прижимали к сердцу.
Увидев проявление такого почтения к Библии, Хёйер достал еще одну книгу.
— Это — тоже Слово высшего Духа к сынам чело¬
веческим, но на другом языке.
Они совершили тот же ритуал и со второй книгой, а потом молча уставились на Хёйера, как будто он явился к ним из другого мира. Все принялись рассуждать, кем может быть этот загадочный человек.
— Что он ест? Мясо, хлеб, молоко?
Когда Хёйера переспросили по-русски, он ответил, что был бы рад хлебу с молоком. Тотчас подогрели ему на угольном очаге молока, подали хлеб. И начался праздник. Вокруг играли, пели, строили тайные планы нападения на мусульман. Но Хёйер так устал после дневных тягот, что заснул под музыку.
Проснувшись утром, он увидел, что вокруг него собралось довольно много людей. К их несказанному удивлению Хёйер заговорил по-армянски.
— Но почему вы еще вчера не сказали, что знаете наш
язык?
Хёйер признался, что сначала хотел понять, как они собираются поступить с ним.
—- Но вы обошлись со мною хорошо, — продолжал он, —и в благодарность за это я прочту вам немного из Слова высшего Духа к сынам человеческим.
Все расселись рядом и, затаив дыхание, слушали, когда Хёйер, открыв Евангелие от Иоанна, прочел первые шестнадцать стихов третьей главы. Потом он произнес краткую проповедь по этому тексту о рождении свыше. Закончив, он взял клочок бумаги и написал свой адрес.
—Будьте добры, оседлайте мою лошадь.—сказал он, протягивая записку князю. — Я должен ехать, но если кому-нибудь из вас захочется услышать больше о том, что я читал, берите эту бумажку и скачите в Тифлис. Тот, кому вы ее покажете, проводит вас ко мне.
Князь дал Хёйеру провожатого для горного перехода. Он должен был отозваться о Хёйере как о своем друге в том случае, если бы они встретили по пути других есидов. Они обменялись пожеланиями успеха, и Хёйер уехал.
Через несколько месяцев, когда, в воскресенье, Хёйер собирался проповедовать, за ним пришли.
—Там, у дверей, стоит один курд. С виду совсем дикий. Он вооружен и очень упрям, и он требует вас...
— Пусть войдет, — сказал Хёйер.
— Вы не узнаете меня? — воскликнул мужчина как
только переступил порог.
Хёйер внимательно пригляделся и покачал головой.
— Но уж это вы быстро припомните! — сказал курд, протягивая маленькую бумажку.
Это была записка с адресом Хёйера. Человек прискакал сюда с есидских гор для того, чтобы услышать больше о Слове высшего Духа к сынам человеческим.
Один из людей выполнил приказание и повел лошадь к незаметному потайному ходу. Хёйер направился следом и в конце прохода увидел тех людей, которые догоняли его. Здесь, внутри, оказалось большое открытое пространство с овцами, лошадьми, коровами и быками. Слева стояла кучка вооруженных людей.
Хёйер отнес туда свою дорожную сумку, седло и упряжь.
Через некоторое время он уже растянулся на ковре, положив на седло правую руку. Он лежал и рассматривал свое окружение. Теперь он разобрал, что все говорили на староармянском, который он более-менее понимал. Онже говорил с ними па русском, который некоторые понимали и переводили потом для других. Чтобы иметь возможность контролировать ситуацию, он не подавал виду, что понимает их речь. Мужчины были озадачены и бурно совещались. Кем мог быть приведенный ими человек? Видно, что не турок, не армянин. Едва ли — перс или русский. Но лошадь у него курдская, да и седло тоже... Они решили спросить его самого.
—Свеск? Свинск? Свек?—допытывались они, не зная, что такое "швед".
—Но где ваше оружие? Мы не видим никакого оружия! Не может же человек разъезжать ночью в горах с пустыми руками!
"Это странно, у него должно быть оружие",—решили они и недоверчиво покачали головами. Тот, кто говорил по-русски, задал вопрос. Хёйер открыл дорожную сумку и вынул из нее Библию.
Поднявшись, он протянул ее князю.
—Это мое оружие. Это слово высшего Духа к сынам человеческим.
Князь принял книгу с большим почтением. Он поце¬ловал ее и прижал сначала ко лбу, а потом к груди. Затем протянул ее ближайшему человеку и повторил:
— Это — слово высшего Духа к сынам человеческим.
Тот. в свою очередь, повторил за князем всю про¬цедуру. Библия стала переходить из рук в руки. Все целовали ее и прижимали к сердцу.
Увидев проявление такого почтения к Библии, Хёйер достал еще одну книгу.
— Это — тоже Слово высшего Духа к сынам чело¬
веческим, но на другом языке.
Они совершили тот же ритуал и со второй книгой, а потом молча уставились на Хёйера, как будто он явился к ним из другого мира. Все принялись рассуждать, кем может быть этот загадочный человек.
— Что он ест? Мясо, хлеб, молоко?
Когда Хёйера переспросили по-русски, он ответил, что был бы рад хлебу с молоком. Тотчас подогрели ему на угольном очаге молока, подали хлеб. И начался праздник. Вокруг играли, пели, строили тайные планы нападения на мусульман. Но Хёйер так устал после дневных тягот, что заснул под музыку.
Проснувшись утром, он увидел, что вокруг него собралось довольно много людей. К их несказанному удивлению Хёйер заговорил по-армянски.
— Но почему вы еще вчера не сказали, что знаете наш
язык?
Хёйер признался, что сначала хотел понять, как они собираются поступить с ним.
—- Но вы обошлись со мною хорошо, — продолжал он, —и в благодарность за это я прочту вам немного из Слова высшего Духа к сынам человеческим.
Все расселись рядом и, затаив дыхание, слушали, когда Хёйер, открыв Евангелие от Иоанна, прочел первые шестнадцать стихов третьей главы. Потом он произнес краткую проповедь по этому тексту о рождении свыше. Закончив, он взял клочок бумаги и написал свой адрес.
—Будьте добры, оседлайте мою лошадь.—сказал он, протягивая записку князю. — Я должен ехать, но если кому-нибудь из вас захочется услышать больше о том, что я читал, берите эту бумажку и скачите в Тифлис. Тот, кому вы ее покажете, проводит вас ко мне.
Князь дал Хёйеру провожатого для горного перехода. Он должен был отозваться о Хёйере как о своем друге в том случае, если бы они встретили по пути других есидов. Они обменялись пожеланиями успеха, и Хёйер уехал.
Через несколько месяцев, когда, в воскресенье, Хёйер собирался проповедовать, за ним пришли.
—Там, у дверей, стоит один курд. С виду совсем дикий. Он вооружен и очень упрям, и он требует вас...
— Пусть войдет, — сказал Хёйер.
— Вы не узнаете меня? — воскликнул мужчина как
только переступил порог.
Хёйер внимательно пригляделся и покачал головой.
— Но уж это вы быстро припомните! — сказал курд, протягивая маленькую бумажку.
Это была записка с адресом Хёйера. Человек прискакал сюда с есидских гор для того, чтобы услышать больше о Слове высшего Духа к сынам человеческим.
Страсть делать невозможное - часть 2
Курды целовали Библию
Февральский воздух был холоден и чист. Луна поднималась над покрытыми снегом горами. Лошадь со всадником и поклажей упорно шла вперед по глубокому снегу. Нильс Фредрик Хёйер спешил и часто понукал коня. Он еще слышал лай позади. Ему удалось пробраться мимо толпы людей, которые сначала кричали что-то непонятное, а потом спустили на него собак. Но конь его был сильным и быстрым. Хёйер знал, что это—не последнее пристанище есидов, которое ему придется миновать до того, как он перевалит горы и окажется опять дома, в Тифлисе.
Конечно, было не слишком разумно пускаться одному и, к тому же, безоружному, в такое опасное путешествие. Тем более, что темнота уже начинала сгущаться над дорогой. Наверное, надо было послушаться доброго совета. Старик приложил все усилия, чтобы уговорить, Хейер переночевать у него, в армянском селе, и дви¬нуться дальше при дневном свете.
— Вы чужак. Там. наверху, живут курды, вам не знаком их язык. Ваша красивая лошадь — хорошая приманка для них. Вам не пройти через горы живым, — сказал он.
Но Хейер неудержимо тянуло продолжить путь к есидам. Конечно, это трудно было объяснить старому человеку, который только покачал головой, когда Хёйер поехал дальше.
Несмотря на напряженность ситуации, он не мог не восхищаться развернувшейся перед ним картиной. Луна взошла на востоке в сияющем звездном небе. Под ее светом, словно посыпанный золотым песком, сверкал снег. Хёйер думал о Швеции, о Вермланде, о зимних вечерах своего детства. В этих местах тоже росли хвойные леса. Ели, снег, лунное сиянье... Волной накатила тоска по дому.
Много лет назад Бог призвал его покинуть родную страну, чтобы нести Слово Божье в огромное русское царство. Не счесть всех пародов, кроме русского, которые встретились ему с тех пор. Армяне, грузины, башкиры, чеченцы, азербайджанцы, лезгины—кого только не было. И вот сейчас он среди есидов. Интересно, на каком языке они говорят? Сам он довольно хорошо говорил по-русски и по-армянски, проповедовал на английском и немецком. "Интересно, действительно ли понимал старый про¬поведник Келлин, что он сказал нам на том собрании в Карлштадте?—подумал Хёйер и улыбнулся про себя. — Наверное, нелегко было ему проповедовать нам, ведь мы были не особенно спокойны и прилежны на собраниях".
— Молодые безбожники. Бог, которого мы про¬поведуем, так всемогущ, что может сделать вас своими служителями и послать далеко на .чужбину, чтобы проповедовать Евангелие, которым вы сейчас пре¬небрегаете, на языке, неведомом вам ныне, — сказал проповедник.
Лошадь еле выбиралась из глубокого снега. Не было даже более — менее утрамбованной дорожки, только вилась тропинка, обозначенная несколькими всадниками и одиночными путниками, прошедшими здесь раньше.
Хёйер слез с лошади и провел ее немного в поводу, но скоро опять был в седле. Здесь начинались самые крупные поселения есидов, этих солнцепоклонников, которые получили свое имя от калифа Исида в Дамаске в 679 году н.э.
Ничто, казалось, не мешало продолжению пути, когда внезапно в горах промчалось множество волкоподобных собак. Хёйер сразу понял, что нечего и думать обойти их. Он остановился. Подоспевшие собаки окружили его и лошадь плотным кольцом. Псы лаяли, рычали, создавая срашный шум и всем своим видом показывая, что не тронутся с места до появления хозяев. Лошадь фыркала и становилась на дыбы. Через несколько минут показалась орущая толпа людей. Все ближе, ближе. Угрожающе засверкали под луной большие кинжалы. Теперь Хёйер и его лошадь были окружены людьми вместо собак, но неизвестно еще, что было хуже. Хейера попытались стащить с лошади, он ответил взмахом хлыста и произнес решительно, как только мог:
— Ведите меня к своему князю!
Он ободрился увидев, как они изумлены.
— Ведите меня к вашему князю! — крикнул он еще
громче и для убедительности еще раз щелкнул хлыстом.
Пройдя несколько шагов в сопровождении воин¬ственных незнакомцев, он увидел, что из какого-то незаметного отверстия вынырнули еще двое.
— Кто-нибудь из вас князь?—спросил он.
Они покачали головами.
— Разве я не сказал вам, что вы должны вести меня к
князю?—Хёйер повернулся к мальчику лет пятнадцати.
—Проводи меня к твоему князю пока остальные разевают рты!
Мальчишка соображал быстро. Он взял лошадь под уздцы и направился куда-то быстрым шагом. Опять, как из-под земли, появилось несколько человек.
— Один из этих — князь?
Кто-то указал на молодого мужчину с большими прекрасными глазами. Хёйер спрыгнул с лошади и чрезвычайно любезно приветствовал его.
—Я прибыл к вам гостем. Мой конь утомлен и голоден. Не будете ли вы столь добры предоставить ему корм и место для отдыха?/дальше/
Февральский воздух был холоден и чист. Луна поднималась над покрытыми снегом горами. Лошадь со всадником и поклажей упорно шла вперед по глубокому снегу. Нильс Фредрик Хёйер спешил и часто понукал коня. Он еще слышал лай позади. Ему удалось пробраться мимо толпы людей, которые сначала кричали что-то непонятное, а потом спустили на него собак. Но конь его был сильным и быстрым. Хёйер знал, что это—не последнее пристанище есидов, которое ему придется миновать до того, как он перевалит горы и окажется опять дома, в Тифлисе.
Конечно, было не слишком разумно пускаться одному и, к тому же, безоружному, в такое опасное путешествие. Тем более, что темнота уже начинала сгущаться над дорогой. Наверное, надо было послушаться доброго совета. Старик приложил все усилия, чтобы уговорить, Хейер переночевать у него, в армянском селе, и дви¬нуться дальше при дневном свете.
— Вы чужак. Там. наверху, живут курды, вам не знаком их язык. Ваша красивая лошадь — хорошая приманка для них. Вам не пройти через горы живым, — сказал он.
Но Хейер неудержимо тянуло продолжить путь к есидам. Конечно, это трудно было объяснить старому человеку, который только покачал головой, когда Хёйер поехал дальше.
Несмотря на напряженность ситуации, он не мог не восхищаться развернувшейся перед ним картиной. Луна взошла на востоке в сияющем звездном небе. Под ее светом, словно посыпанный золотым песком, сверкал снег. Хёйер думал о Швеции, о Вермланде, о зимних вечерах своего детства. В этих местах тоже росли хвойные леса. Ели, снег, лунное сиянье... Волной накатила тоска по дому.
Много лет назад Бог призвал его покинуть родную страну, чтобы нести Слово Божье в огромное русское царство. Не счесть всех пародов, кроме русского, которые встретились ему с тех пор. Армяне, грузины, башкиры, чеченцы, азербайджанцы, лезгины—кого только не было. И вот сейчас он среди есидов. Интересно, на каком языке они говорят? Сам он довольно хорошо говорил по-русски и по-армянски, проповедовал на английском и немецком. "Интересно, действительно ли понимал старый про¬поведник Келлин, что он сказал нам на том собрании в Карлштадте?—подумал Хёйер и улыбнулся про себя. — Наверное, нелегко было ему проповедовать нам, ведь мы были не особенно спокойны и прилежны на собраниях".
— Молодые безбожники. Бог, которого мы про¬поведуем, так всемогущ, что может сделать вас своими служителями и послать далеко на .чужбину, чтобы проповедовать Евангелие, которым вы сейчас пре¬небрегаете, на языке, неведомом вам ныне, — сказал проповедник.
Лошадь еле выбиралась из глубокого снега. Не было даже более — менее утрамбованной дорожки, только вилась тропинка, обозначенная несколькими всадниками и одиночными путниками, прошедшими здесь раньше.
Хёйер слез с лошади и провел ее немного в поводу, но скоро опять был в седле. Здесь начинались самые крупные поселения есидов, этих солнцепоклонников, которые получили свое имя от калифа Исида в Дамаске в 679 году н.э.
Ничто, казалось, не мешало продолжению пути, когда внезапно в горах промчалось множество волкоподобных собак. Хёйер сразу понял, что нечего и думать обойти их. Он остановился. Подоспевшие собаки окружили его и лошадь плотным кольцом. Псы лаяли, рычали, создавая срашный шум и всем своим видом показывая, что не тронутся с места до появления хозяев. Лошадь фыркала и становилась на дыбы. Через несколько минут показалась орущая толпа людей. Все ближе, ближе. Угрожающе засверкали под луной большие кинжалы. Теперь Хёйер и его лошадь были окружены людьми вместо собак, но неизвестно еще, что было хуже. Хейера попытались стащить с лошади, он ответил взмахом хлыста и произнес решительно, как только мог:
— Ведите меня к своему князю!
Он ободрился увидев, как они изумлены.
— Ведите меня к вашему князю! — крикнул он еще
громче и для убедительности еще раз щелкнул хлыстом.
Пройдя несколько шагов в сопровождении воин¬ственных незнакомцев, он увидел, что из какого-то незаметного отверстия вынырнули еще двое.
— Кто-нибудь из вас князь?—спросил он.
Они покачали головами.
— Разве я не сказал вам, что вы должны вести меня к
князю?—Хёйер повернулся к мальчику лет пятнадцати.
—Проводи меня к твоему князю пока остальные разевают рты!
Мальчишка соображал быстро. Он взял лошадь под уздцы и направился куда-то быстрым шагом. Опять, как из-под земли, появилось несколько человек.
— Один из этих — князь?
Кто-то указал на молодого мужчину с большими прекрасными глазами. Хёйер спрыгнул с лошади и чрезвычайно любезно приветствовал его.
—Я прибыл к вам гостем. Мой конь утомлен и голоден. Не будете ли вы столь добры предоставить ему корм и место для отдыха?/дальше/
понедельник, 3 марта 2008 г.
Страсть делать невозможное - часть 1
Это - увлекательное повествование о Нильсе Фредрике Хёйере. Смелый, волевой, покинул этот выдающийся миссионер Швецию 100 лет назад, ётобы направиться к народам, которые не слышали Евангелия об Иисусе Христе. От Петербурга до многонационального Кавказа и дальше до Китая простирались его полные трудностей поездки, ёасто верхом на лошади. Он жил ради миссии и погиб во время попытки проникнуть с Библиями в Сибирь с востока, через Аляску. Он определил свою миссионерскую деятельность словами: "Это была моя страсть - делать невозможное. Бог - это Бог невозможного".
Жизнь и деяния Нильса Фредрика Хёйера очень вдохновляют нас сегодня. Бог хоёет использовать нас для достижения недостигнутых еще Евангелием народов бывшего Советского Союза.
В книге много полезного для миссионерской работы, которую мы получили согласно Евангелию от Матфея (28:19): "Итак, идите, научите ВСЕ НАРОДЫ..."
Свет для народов
В 1880 году Нильс Фредрик Хёйер был послан как первый шведский миссионер в Россию. В 1903 году он с несколькими друзьями основал в Стокгольме
"Комитет для евангельской миссии в России", Свет для народов (раннее Славянская Миссия, название было изменино в 2000 г.). Вплоть до революции 1917 года деятельность в России была ограничена, но, тем не менее, в эти годы оказалось возможным раздать 150 000 Библий и Новых Заветов в результате личных контактов с жителями Российской империи. В связи с революцией миссионеры вынуждены были покинуть страну, и в дальнейшем их работа велась из Стокгольма. Гонения на церковь в новом Советском Союзе все возрастали, особенно усилившись в сталинское время. Но, с помощью ряда миссионеров, миссионерская деятельность продолжалась в Польше, Эстонии, Финляндии и Германии.
Во время второй мировой войны появилась новая возможность для миссии. В 1941 - 43 гг, среди пожара войны, сотрудникам Славянской Миссии удалось распространить более полумиллиона Новых Заветов и отдельных частей Евангелия среди русских военнопленных в Германии. Многие из них возглавили потом церкви в России.
Последующие годы опять означали закрытые двери в мир и изоляцию преследуемой церкви. В середине шестидесятых годов удалось прорвать эту блокаду с помощью возрастающих контактов шведской молодежи с молодыми христианами Советского Союза. Славянская Миссия с ее газетой "Свет на Востоке" стала рупором преследуемой церкви. Это вызвало большое участие среди многих как в Швеции, так и во всем мире. Миссия стала каналом, через который шли первые призывы о помощи в ООН.
Издание Библий нарастало лавинообразно. Большое количество Библий перевозилось различными неофициальными путями в СССР, Польшу и другие страны Восточной Европы. В конце восьмидесятых годов стала пробуждаться дремлющая столетняя мечта достичь многие народы.Распад Советского Союза стал предпосылкой того, что эта мечта приобретет реальные черты, и целеустремленная работа началась в сотрудничестве с христианами стран содружества. Развитие миссионерских и библейских школ в России и других странах стало важнейшей задачей и проводится теперь в жизнь в сотрудничестве с церквями стран содружества и Швеции.
Жизнь и деяния Нильса Фредрика Хёйера очень вдохновляют нас сегодня. Бог хоёет использовать нас для достижения недостигнутых еще Евангелием народов бывшего Советского Союза.
В книге много полезного для миссионерской работы, которую мы получили согласно Евангелию от Матфея (28:19): "Итак, идите, научите ВСЕ НАРОДЫ..."
Свет для народов
В 1880 году Нильс Фредрик Хёйер был послан как первый шведский миссионер в Россию. В 1903 году он с несколькими друзьями основал в Стокгольме
"Комитет для евангельской миссии в России", Свет для народов (раннее Славянская Миссия, название было изменино в 2000 г.). Вплоть до революции 1917 года деятельность в России была ограничена, но, тем не менее, в эти годы оказалось возможным раздать 150 000 Библий и Новых Заветов в результате личных контактов с жителями Российской империи. В связи с революцией миссионеры вынуждены были покинуть страну, и в дальнейшем их работа велась из Стокгольма. Гонения на церковь в новом Советском Союзе все возрастали, особенно усилившись в сталинское время. Но, с помощью ряда миссионеров, миссионерская деятельность продолжалась в Польше, Эстонии, Финляндии и Германии.
Во время второй мировой войны появилась новая возможность для миссии. В 1941 - 43 гг, среди пожара войны, сотрудникам Славянской Миссии удалось распространить более полумиллиона Новых Заветов и отдельных частей Евангелия среди русских военнопленных в Германии. Многие из них возглавили потом церкви в России.
Последующие годы опять означали закрытые двери в мир и изоляцию преследуемой церкви. В середине шестидесятых годов удалось прорвать эту блокаду с помощью возрастающих контактов шведской молодежи с молодыми христианами Советского Союза. Славянская Миссия с ее газетой "Свет на Востоке" стала рупором преследуемой церкви. Это вызвало большое участие среди многих как в Швеции, так и во всем мире. Миссия стала каналом, через который шли первые призывы о помощи в ООН.
Издание Библий нарастало лавинообразно. Большое количество Библий перевозилось различными неофициальными путями в СССР, Польшу и другие страны Восточной Европы. В конце восьмидесятых годов стала пробуждаться дремлющая столетняя мечта достичь многие народы.Распад Советского Союза стал предпосылкой того, что эта мечта приобретет реальные черты, и целеустремленная работа началась в сотрудничестве с христианами стран содружества. Развитие миссионерских и библейских школ в России и других странах стало важнейшей задачей и проводится теперь в жизнь в сотрудничестве с церквями стран содружества и Швеции.
воскресенье, 2 марта 2008 г.
Главенствующая роль Писания в поклонении, ученичестве и учении
Ни одна из крупных христианских церквей никогда не воспринимала Библию как сборник «полезных советов», к кото-рому следует обращаться при обсуждении спорных вопросов. С самого начала ее особое место в церковном прослав-лении служило доказательством того, что она является частью не только интеллектуальной, но и молитвенной жизни церкви, а также ее поклонения. Наряду с непосредственным использованием псалмов в качестве основы поклонения многих христианских деноминаций, чтение Евангелия во время евхаристической литургии едва ли не в большинстве церквей свидетельствует о молчаливой, но безусловной уверенности в том, что Библия по-прежнему остается главным средством общения Бога со своим народом и нашего общения с ним. Широко распространенная традиция индиви-дуального чтения и изучения Писания — явление, когда-то характерное исключительно для протестантизма, а ныне ак-тивно культивируемое и католиками, играет ведущую роль в молитвенном поклонении многих поколений христиан. И не только в поклонении, но и в ученичестве. Читая и изучая Писание, мы возрастаем в Божьей любви, более полно постигаем Бога и его истину и вырабатываем в себе привычку жить в соответствии с евангелием Иисуса, даже когда весь мир пытается убедить нас в обратном. Поскольку все это остается жизненно важной частью христианского образа жизни, можно сказать, что Библия неразрывно вплелась в полотно повседневной жизни каждого отдельного христианина.
Различные церкви по-разному реализуют эту теорию на практике. Моя собственная, англиканская церковь (входящая в состав Всемирного англиканского сообщества) традиционно предпочитала не высказывать свои взгляды на Библию в многотомных трактатах и докторских диссертациях по каждому возможному вопросу, которые как бы освобождают рядовых прихожан от необходимости самостоятельно молиться, читать и осмысливать Писание. Напротив, мы утверждаем, что именно чтение Библии находится в самом сердце нашего совместного поклонения. Мы призываем всех христиан к самостоятельному чтению и изучению Писания. А руководству церкви, в частности епископам, предстоит решение самой серьезной задачи — изучать и преподавать Писание, направляя жизнь церкви в надлежащее русло.
Различные церкви по-разному реализуют эту теорию на практике. Моя собственная, англиканская церковь (входящая в состав Всемирного англиканского сообщества) традиционно предпочитала не высказывать свои взгляды на Библию в многотомных трактатах и докторских диссертациях по каждому возможному вопросу, которые как бы освобождают рядовых прихожан от необходимости самостоятельно молиться, читать и осмысливать Писание. Напротив, мы утверждаем, что именно чтение Библии находится в самом сердце нашего совместного поклонения. Мы призываем всех христиан к самостоятельному чтению и изучению Писания. А руководству церкви, в частности епископам, предстоит решение самой серьезной задачи — изучать и преподавать Писание, направляя жизнь церкви в надлежащее русло.
пятница, 29 февраля 2008 г.
Писание в контексте христианства: со времен Реформации до наших дней
Реформаторы XVI века опирались на авторитет Писания, выступая против преданий, широко распространившихся в церкви в период средневековья. Церкви, возникшие во время Реформации или после, вслед за отцами ранней церкви подчеркивают определяющую роль Библии. Лютеране, реформаты, англикане, пресвитериане, баптисты и методисты, а также представители современных пятидесятнических церквей безоговорочно отводят Писанию центральное место в своей вере, жизни и учении. В отличие от последователей реформаторов, в Восточной православной и Римско-католической церквях сформировался более сложный и неоднозначный взгляд на участие Писания в жизни церкви. Но и эти церкви — церкви с более глубокой историей — неизменно почитали Библию как письменное откровение Божьего слова. Более того, их недовольство церквями реформаторского толка вызвано не только расхождениями в толковании конкретных частей Библии, но и, по их мнению, слишком бесцеремонным отношением к Писанию в целом.
четверг, 28 февраля 2008 г.
Дагестан в истории христианства
В средние века Дагестан был мостом и границей между восточной и западной цивилизациями.
Было время, когда через Дербентский проход с запада на восток в другом направлении шло великое количество народа, которое оказало большое влияние на формирование дагестанской культуры, в котором принимало творчества народов проходящих через Дагестан.
Огромное влияние оказывало христианство, проходящее с Византии в Армению и Грузию, на международную политику. На территорию Дагестана повлияли христианские проповедники. Нужно выделить тот факт, что некоторые религии, как зороастризм и иудаизм, христианство и ислам начали распространяться и развиваться на Северном Кавказе, возле Дагестана.
О великом распространении среди дагестанских народов, ещё в средние века свидетельствуют письменные, археологические, эпиграфические, лексические, этнографические источники.
Было время, когда через Дербентский проход с запада на восток в другом направлении шло великое количество народа, которое оказало большое влияние на формирование дагестанской культуры, в котором принимало творчества народов проходящих через Дагестан.
Огромное влияние оказывало христианство, проходящее с Византии в Армению и Грузию, на международную политику. На территорию Дагестана повлияли христианские проповедники. Нужно выделить тот факт, что некоторые религии, как зороастризм и иудаизм, христианство и ислам начали распространяться и развиваться на Северном Кавказе, возле Дагестана.
О великом распространении среди дагестанских народов, ещё в средние века свидетельствуют письменные, археологические, эпиграфические, лексические, этнографические источники.
пятница, 22 февраля 2008 г.
ПАВЛОВ Василий Гурьевич (1854-1924)
Родился в семье русских молокан в молоканском селе Воронцовке недалеко от города Тифлиса (Закавказье). Позже семья переселилась в Тифлис, где отец трудился извозчиком. Сын Василий, получив начальное образование, с отроческих лет в помощь отцу стал работать в магазине сначала мальчиком, а позже - продавцом. Диспуты в Тифлисской общине молокан по поводу водного крещения побуждали любознательного юношу тщательно исследовать Библию. Рано также пробудилась у него любовь к иностранным языкам, и он начал изучение немецкого и древнееврейского, посещая для этого еврейскую школу для мальчиков — хедер. Близкое знакомство с первым русским баптистом Ворониным Н.И. способствовало его духовному возрождению, и в апреле 1871 года он в шестнадцать лет принял святое крещение по вере от Воронина Н.И., войдя, таким образом, в число первых десяти членов первой русской общины баптистов. Его родители стали членами церкви позже, в 1876 году.
В 1875 году, по совету Кальвейта М.К., Тифлисская община направила его в Гамбург (Германия) для богословского образования. Выбор пал на Павлова В.Г., так как для церкви было очевидным его проповедническое призвание от Бога; кроме того, благодаря прилежному самообразованию, он имел хорошую общеобразовательную подготовку и отличался выдающимися способностями к изучению иностранных языков. Вот как, спустя 35 лет, о результатах этой феноменальной способности Павлова В.Г. написал православный священник Брихничев И.П.: "Павлов, чтобы не быть немым среди тех народов, куда вело его Провидение, а с другой стороны, чтобы лучше усвоить Слово Божие, кроме древнееврейского, изучил сирийско-халдейский, ассиро-вавилонский, арабский, осетинский, грузинский, армянский, персидский, татарский, турецкий, шведский, французский, немецкий, английский, эсперанто, румынский, латинский, греческий, чешский, польский, болгарский, сербский, финский и самаритянский языки". Приведем еще одно свидетельство: в 1923 году, на 25-м съезде Всероссийского союза баптистов в г. Москве два делегата из Украины, Тимченко СТ. и Коваленко Е.Т., обратились к Павлову В.Г. с вопросом: "На скольких языках вы можете сказать о Христе?" Он ответил: "О Христе простыми словами могу сказать на двадцати четырех языках. Пишу на семи."
Обучение Павлова В.Г. в Гамбурге длилось всего один год; в 1876 году перед возвращением в Россию он был рукоположен руководителем немецких баптистов Онкеном И.Г. как миссионер-благовестник. Возвратившись в родную церковь, в том же году он с другими братьями начал миссионерские поездки по Закавказью и преподал святое водное крещение сорока душам; эти группы крещенных по вере стали ячейками баптистских общин Закавказья. Безотлагательно занялся он в это время переводом на русский язык Гамбургского баптистского исповедания веры, из пятнадцати разделов, распространение которого способствовало духовному единству евангельско-баптистского движения на протяжении всей его истории (переиздано в 1906 и 1928 г.г.).
В 1879 году Павлов В.Г. совершил поездку в г. Владикавказ, где открыто, при большом стечении народа, преподал святое крещение семи душам, положив основание первой общине русских баптистов на Северном Кавказе. За это он был арестован, но вскоре отпущен. В этом же году он, путем тайного голосования, был избран пресвитером Тифлисской общины, а в следующем 1880 году он был рукоположен на это служение братом Либигом А. из г Одессы и братом Каргелем И.В. из Петербурга.
Община возрастала числом, среди посетителей ее богослужебных собраний стали бывать представители интеллигенции и военнослужащие, которых было много в Тифлисе в связи с русско-турецкой войной. О внутренней жизни общины можно судить по сохранившимся протоколам членских собраний: в полной мере соблюдался принцип всеобщего священства верующих, строго соблюдалась христианская чистота частной жизни членов, практиковались увещания, взятие на замечание и отлучение согрешающих, не взирая на лица.
В 1880 году Павлов В.Г. совместно с выдающимся новоменонитским благовестником Вилером И. успешно проповедовали и вели библейские беседы в молоканских селах Нововасильевке, Астраханке и Новоспасском, Бердянского уезда, Таврической губернии (юг Украины), где вскоре образовались стойкие баптистские общины, из которых вышли такие мужественные и одаренные проповедники Евангелия как Балихин Ф.П., Стоялов А.А., Колодин В.Р. и др.
В 1883 году Павлов посетил Самарскую губернию, где 30-го сентября в с. Малый Узень преподал святое крещение четырнадцати душам, из которых образовалась первая община русских баптистов в Поволжье. В начале апреля 1884 года Павлов В.Г. и Кальвейт М.К. были делегатами от Тифлисской общины на объединенном съезде представителей евангельских течений, созванном Пашковым В.А. и Корфом М.М. в Петербурге и прерванном вмешательством полиции, а в начале мая на 1-ом съезде баптистов России в с. Нововасильевке, Берлинского уезда, Таврической губернии, где был основан Союз русских баптистов, Василий Гурьевич стал миссионером-благовестником на содержании этого Союза.
В 1885 году Павлов ВТ. снова побывал в Самарской губернии, посетил общины в Киевской, Могилевской и Херсонской губерниях, трудился на Гомелыцине, где преподал первые крещения по вере, чем было положено начало баптистским общинам в Белоруссии. В этом же году экзарх православной церкви Грузии Павел в письме тифлисскому губернатору называл его "баптистским пропагандистом", предлагая применить к нему административные меры. И это не осталось без последствий: в апреле 1887 года Павлов В.Г. отправляется с семьей (жена и пятеро детей) в первую ссылку в Оренбург на четыре года. По возвращении из нее в 1891 году за отказ дать письменное обязательство не проповедовать был арестован в августе месяце и этапом через многое тюрьмы России снова препровожден в Оренбургскую губернию еще на четыре года ссылки. Его семья приехала к нему в следующем 1892 году, и этот год стал трагическим для Павлова В.Г.: сначала он потерял дочь от несчастного случая (утонула), а позже жена и трое детей умерли от холеры, остался один старший сын Павел. Но восемь лет, проведенных им на ссылке, не были бесплодны для Царства Христова.
Когда в июле 1895 года окончился срок ссылки и он с сыном и женой (на ссылке он вступил во второй брак) отъезжал в Тифлис, чтобы оттуда направиться в эмиграцию в г. Тульчу (Румыния) по приглашению русско-немецкой общины баптистов, то в г. Оренбурге и его окрестностях группы крещенных по вере насчитывали 140 душ. Пятилетнее пребывание Павлова В.Г., с 1896 по 1901г., в общине города Тульчи, где он проповедовал на немецком и русском языках, тоже не было бесплодным: при нем эта община возросла на 60 душ.
Находясь в эмиграции в Румынии, он неутомимо публиковал сообщения о жестоких преследованиях за веру в России через журналы, издававшиеся в Лондоне (Англия), "Беседа" (братский) и "Свободная мысль", редактором которого был русский социал-демократ Бонч-Бруевич В.Д., назвавший позже Павлова В.Г. "высокочтимымвождем русского баптизма". О гонениях на евангелистов-баптистов он оповещал также христианскую общественность при своих посещениях Америки, Германии и других стран, которые посетил в период своей эмиграции. Через своих представителей, приезжавших в Россию и встречавшихся с гонимыми братьями, зарубежные христиане оказывали им моральную и материальную поддержку, а в своих странах организовывали кампании протестов и солидарности с гонимыми. Правительственные круги России не могли не считаться с возрастающим массовым сочувствием к гонимым за рубежом, и в 1897 году один за другим вышли три указа Сената, по которым богослужебные собрания баптистов получили статус дозволенных законом, хотя до полной свободы совести было еще далеко.
Возвратившись в Россию в 1901 году, Павлов ВТ. нес служение пресвитера баптистских церквей: с 1901 по 1906 годы в г. Тифлисе, с 1907 по 1916 в г. Одессе, с 1916 по 1923 год в г. Москве. В эти годы он был постоянно избираем в правление, коллегию и совет Всероссийского союза баптистов: в 1907 году - председателем Баптистского миссионерского общества, в 1909 — председателем Союза баптистов, в 1910 году — редактором журнала "Баптист", был делегатом 1-го и 2-го Всемирных конгрессов баптистов (г. Лондон, Англия, 1905 г. и г. Филадельфия, США, 1911г.). Посещая в эти годы баптистские общины по всей России, включая Сибирь и Дальний Восток, был четырежды судим и около четырех месяцев провел в разных тюрьмах России. Особенно в годы русско-германской войны (1914 - 1918г.г.) над Павловым нависла угроза репрессии длительного срока, чего требовали ревнители самодержавно-православного режима в стране, стараясь придать его духовному служению прогерманскую политическую окраску, и только Февральская революция 1917 года разрушила их замыслы. Вот как об этих коварных замыслах вспоминал сын Павел при погребении отца 20-го апреля 1924 года: "В наших ушах еще не заглохли крики его врагов, служителей алтаря, требовавших применения к нему жестоких кар..." (Журнал "Баптист" У?1 за 1925 год).
В марте месяце 1917-го года Павлов В.Г. уже мог свободно выступать в зале Московского Политехнического музея с лекцией, ознакомившей широкую московскую общественность с евангельскими принципами внутрицерковного устройства баптистских общин.
В 1920 году, 3 июня, в Москве на совместном заседании делегатов 23-го съезда баптистов и 8-го съезда евангельских христиан Павлов В.Г. произнес молитву, из которой было очевидным, как искренне желал он достижения единства двух течений, единых по догматике и историческому происхождению, но разобщенных недостатком доброй воли некоторых братьев-лидеров. В конце 1923-го года Павлов В.Г. переехал из Москвы в Баку, чтобы проповедовать Евангелие среди «мусульман, но после перенесенного стресса во время ограбления пассажиров и его самого вооруженной бандой, остановившей поезд, болезнь сердца приковала его на четыре месяца к постели, и 15 апреля 1924 года в Баку он отошел в вечность. Тело его было перевезено в Тифлис и 20-го апреля погребено при большом стечении верующих разных христианских конфессий.
В телеграммах по случаю смерти Павлова В. Г. были даны высокие оценки его личности и его труда на Ниве Божьей. Но достаточно привести обобщающую характеристику, данную ему уже названным выше православным священником Брихничевым И.П.: "Кто этот Павлов В.Г.? Апостол Евангелия на свободе и в узах, прошедший всю Россию из конца в конец с проповедью Евангелия... Он свидетель верный Слова Божьего. Без числа арестовываемый у нас, на Руси, за свою веру, прошедший этапом множество тюрем...Что заставило его предпринять, помимо огромного проповеднического подвига, такой колоссальный труд по изучению языков, который доступен лишь очень немногим ученым-лингвистам? Что, как не безграничная любовь ко Христу?.."
Добавим к этому, что Павлов В.Г. оставил также большое письменное наследство в виде оригинальных и переводных трудов - от кратких журнальных статей и многочисленных писем-ответов на духовные вопросы до больших трудов исторического, догматического и экзегетического характера. Назовем некоторые из них: оригинальные - "Воспоминания ссыльного", "Правда о баптистах", "Пособие для учителей воскресных школ"; переводные — годовой сборник кратких проповедей на каждый день немецкого баптистского проповедника Фильбрандта К.К. "Листья дерева жизни", "Гамбургское баптистское исповедание веры" (с немецкого языка), "В чем вера баптистов" доктора богословия Маллинса Э.Ю. (с английского языка). Если бы все, написанное его рукою, было собрано, оно составило бы несколько объемистых томов.
В заключение назовем еще одну большую заслугу Павлова В.Г. перед русским баптистским братством: он дал ему своего сына Павла, который был с 1897 по 1933 годы - регентом хора, проповедником, духовным писателем-журналистом, пресвитером, избираемым в союзное руководство, а с 1933 года по 12 мая 1936 года — узником и мучеником за Христа в сибирских лагерях.
Бережно и с большой любовью хранится в истории нашего евангельско-баптистского братства память о Павлове В.Г. как пионере русского баптизма, герое веры, подвижнике труда и страданий ради возвещения Христа и Его спасающего Евангелия многоязычному населению Российской империи.
В 1875 году, по совету Кальвейта М.К., Тифлисская община направила его в Гамбург (Германия) для богословского образования. Выбор пал на Павлова В.Г., так как для церкви было очевидным его проповедническое призвание от Бога; кроме того, благодаря прилежному самообразованию, он имел хорошую общеобразовательную подготовку и отличался выдающимися способностями к изучению иностранных языков. Вот как, спустя 35 лет, о результатах этой феноменальной способности Павлова В.Г. написал православный священник Брихничев И.П.: "Павлов, чтобы не быть немым среди тех народов, куда вело его Провидение, а с другой стороны, чтобы лучше усвоить Слово Божие, кроме древнееврейского, изучил сирийско-халдейский, ассиро-вавилонский, арабский, осетинский, грузинский, армянский, персидский, татарский, турецкий, шведский, французский, немецкий, английский, эсперанто, румынский, латинский, греческий, чешский, польский, болгарский, сербский, финский и самаритянский языки". Приведем еще одно свидетельство: в 1923 году, на 25-м съезде Всероссийского союза баптистов в г. Москве два делегата из Украины, Тимченко СТ. и Коваленко Е.Т., обратились к Павлову В.Г. с вопросом: "На скольких языках вы можете сказать о Христе?" Он ответил: "О Христе простыми словами могу сказать на двадцати четырех языках. Пишу на семи."
Обучение Павлова В.Г. в Гамбурге длилось всего один год; в 1876 году перед возвращением в Россию он был рукоположен руководителем немецких баптистов Онкеном И.Г. как миссионер-благовестник. Возвратившись в родную церковь, в том же году он с другими братьями начал миссионерские поездки по Закавказью и преподал святое водное крещение сорока душам; эти группы крещенных по вере стали ячейками баптистских общин Закавказья. Безотлагательно занялся он в это время переводом на русский язык Гамбургского баптистского исповедания веры, из пятнадцати разделов, распространение которого способствовало духовному единству евангельско-баптистского движения на протяжении всей его истории (переиздано в 1906 и 1928 г.г.).
В 1879 году Павлов В.Г. совершил поездку в г. Владикавказ, где открыто, при большом стечении народа, преподал святое крещение семи душам, положив основание первой общине русских баптистов на Северном Кавказе. За это он был арестован, но вскоре отпущен. В этом же году он, путем тайного голосования, был избран пресвитером Тифлисской общины, а в следующем 1880 году он был рукоположен на это служение братом Либигом А. из г Одессы и братом Каргелем И.В. из Петербурга.
Община возрастала числом, среди посетителей ее богослужебных собраний стали бывать представители интеллигенции и военнослужащие, которых было много в Тифлисе в связи с русско-турецкой войной. О внутренней жизни общины можно судить по сохранившимся протоколам членских собраний: в полной мере соблюдался принцип всеобщего священства верующих, строго соблюдалась христианская чистота частной жизни членов, практиковались увещания, взятие на замечание и отлучение согрешающих, не взирая на лица.
В 1880 году Павлов В.Г. совместно с выдающимся новоменонитским благовестником Вилером И. успешно проповедовали и вели библейские беседы в молоканских селах Нововасильевке, Астраханке и Новоспасском, Бердянского уезда, Таврической губернии (юг Украины), где вскоре образовались стойкие баптистские общины, из которых вышли такие мужественные и одаренные проповедники Евангелия как Балихин Ф.П., Стоялов А.А., Колодин В.Р. и др.
В 1883 году Павлов посетил Самарскую губернию, где 30-го сентября в с. Малый Узень преподал святое крещение четырнадцати душам, из которых образовалась первая община русских баптистов в Поволжье. В начале апреля 1884 года Павлов В.Г. и Кальвейт М.К. были делегатами от Тифлисской общины на объединенном съезде представителей евангельских течений, созванном Пашковым В.А. и Корфом М.М. в Петербурге и прерванном вмешательством полиции, а в начале мая на 1-ом съезде баптистов России в с. Нововасильевке, Берлинского уезда, Таврической губернии, где был основан Союз русских баптистов, Василий Гурьевич стал миссионером-благовестником на содержании этого Союза.
В 1885 году Павлов ВТ. снова побывал в Самарской губернии, посетил общины в Киевской, Могилевской и Херсонской губерниях, трудился на Гомелыцине, где преподал первые крещения по вере, чем было положено начало баптистским общинам в Белоруссии. В этом же году экзарх православной церкви Грузии Павел в письме тифлисскому губернатору называл его "баптистским пропагандистом", предлагая применить к нему административные меры. И это не осталось без последствий: в апреле 1887 года Павлов В.Г. отправляется с семьей (жена и пятеро детей) в первую ссылку в Оренбург на четыре года. По возвращении из нее в 1891 году за отказ дать письменное обязательство не проповедовать был арестован в августе месяце и этапом через многое тюрьмы России снова препровожден в Оренбургскую губернию еще на четыре года ссылки. Его семья приехала к нему в следующем 1892 году, и этот год стал трагическим для Павлова В.Г.: сначала он потерял дочь от несчастного случая (утонула), а позже жена и трое детей умерли от холеры, остался один старший сын Павел. Но восемь лет, проведенных им на ссылке, не были бесплодны для Царства Христова.
Когда в июле 1895 года окончился срок ссылки и он с сыном и женой (на ссылке он вступил во второй брак) отъезжал в Тифлис, чтобы оттуда направиться в эмиграцию в г. Тульчу (Румыния) по приглашению русско-немецкой общины баптистов, то в г. Оренбурге и его окрестностях группы крещенных по вере насчитывали 140 душ. Пятилетнее пребывание Павлова В.Г., с 1896 по 1901г., в общине города Тульчи, где он проповедовал на немецком и русском языках, тоже не было бесплодным: при нем эта община возросла на 60 душ.
Находясь в эмиграции в Румынии, он неутомимо публиковал сообщения о жестоких преследованиях за веру в России через журналы, издававшиеся в Лондоне (Англия), "Беседа" (братский) и "Свободная мысль", редактором которого был русский социал-демократ Бонч-Бруевич В.Д., назвавший позже Павлова В.Г. "высокочтимымвождем русского баптизма". О гонениях на евангелистов-баптистов он оповещал также христианскую общественность при своих посещениях Америки, Германии и других стран, которые посетил в период своей эмиграции. Через своих представителей, приезжавших в Россию и встречавшихся с гонимыми братьями, зарубежные христиане оказывали им моральную и материальную поддержку, а в своих странах организовывали кампании протестов и солидарности с гонимыми. Правительственные круги России не могли не считаться с возрастающим массовым сочувствием к гонимым за рубежом, и в 1897 году один за другим вышли три указа Сената, по которым богослужебные собрания баптистов получили статус дозволенных законом, хотя до полной свободы совести было еще далеко.
Возвратившись в Россию в 1901 году, Павлов ВТ. нес служение пресвитера баптистских церквей: с 1901 по 1906 годы в г. Тифлисе, с 1907 по 1916 в г. Одессе, с 1916 по 1923 год в г. Москве. В эти годы он был постоянно избираем в правление, коллегию и совет Всероссийского союза баптистов: в 1907 году - председателем Баптистского миссионерского общества, в 1909 — председателем Союза баптистов, в 1910 году — редактором журнала "Баптист", был делегатом 1-го и 2-го Всемирных конгрессов баптистов (г. Лондон, Англия, 1905 г. и г. Филадельфия, США, 1911г.). Посещая в эти годы баптистские общины по всей России, включая Сибирь и Дальний Восток, был четырежды судим и около четырех месяцев провел в разных тюрьмах России. Особенно в годы русско-германской войны (1914 - 1918г.г.) над Павловым нависла угроза репрессии длительного срока, чего требовали ревнители самодержавно-православного режима в стране, стараясь придать его духовному служению прогерманскую политическую окраску, и только Февральская революция 1917 года разрушила их замыслы. Вот как об этих коварных замыслах вспоминал сын Павел при погребении отца 20-го апреля 1924 года: "В наших ушах еще не заглохли крики его врагов, служителей алтаря, требовавших применения к нему жестоких кар..." (Журнал "Баптист" У?1 за 1925 год).
В марте месяце 1917-го года Павлов В.Г. уже мог свободно выступать в зале Московского Политехнического музея с лекцией, ознакомившей широкую московскую общественность с евангельскими принципами внутрицерковного устройства баптистских общин.
В 1920 году, 3 июня, в Москве на совместном заседании делегатов 23-го съезда баптистов и 8-го съезда евангельских христиан Павлов В.Г. произнес молитву, из которой было очевидным, как искренне желал он достижения единства двух течений, единых по догматике и историческому происхождению, но разобщенных недостатком доброй воли некоторых братьев-лидеров. В конце 1923-го года Павлов В.Г. переехал из Москвы в Баку, чтобы проповедовать Евангелие среди «мусульман, но после перенесенного стресса во время ограбления пассажиров и его самого вооруженной бандой, остановившей поезд, болезнь сердца приковала его на четыре месяца к постели, и 15 апреля 1924 года в Баку он отошел в вечность. Тело его было перевезено в Тифлис и 20-го апреля погребено при большом стечении верующих разных христианских конфессий.
В телеграммах по случаю смерти Павлова В. Г. были даны высокие оценки его личности и его труда на Ниве Божьей. Но достаточно привести обобщающую характеристику, данную ему уже названным выше православным священником Брихничевым И.П.: "Кто этот Павлов В.Г.? Апостол Евангелия на свободе и в узах, прошедший всю Россию из конца в конец с проповедью Евангелия... Он свидетель верный Слова Божьего. Без числа арестовываемый у нас, на Руси, за свою веру, прошедший этапом множество тюрем...Что заставило его предпринять, помимо огромного проповеднического подвига, такой колоссальный труд по изучению языков, который доступен лишь очень немногим ученым-лингвистам? Что, как не безграничная любовь ко Христу?.."
Добавим к этому, что Павлов В.Г. оставил также большое письменное наследство в виде оригинальных и переводных трудов - от кратких журнальных статей и многочисленных писем-ответов на духовные вопросы до больших трудов исторического, догматического и экзегетического характера. Назовем некоторые из них: оригинальные - "Воспоминания ссыльного", "Правда о баптистах", "Пособие для учителей воскресных школ"; переводные — годовой сборник кратких проповедей на каждый день немецкого баптистского проповедника Фильбрандта К.К. "Листья дерева жизни", "Гамбургское баптистское исповедание веры" (с немецкого языка), "В чем вера баптистов" доктора богословия Маллинса Э.Ю. (с английского языка). Если бы все, написанное его рукою, было собрано, оно составило бы несколько объемистых томов.
В заключение назовем еще одну большую заслугу Павлова В.Г. перед русским баптистским братством: он дал ему своего сына Павла, который был с 1897 по 1933 годы - регентом хора, проповедником, духовным писателем-журналистом, пресвитером, избираемым в союзное руководство, а с 1933 года по 12 мая 1936 года — узником и мучеником за Христа в сибирских лагерях.
Бережно и с большой любовью хранится в истории нашего евангельско-баптистского братства память о Павлове В.Г. как пионере русского баптизма, герое веры, подвижнике труда и страданий ради возвещения Христа и Его спасающего Евангелия многоязычному населению Российской империи.
КАЛЬВЕЙТ Мартин Карлович (1833-1918)
Родился в 1833 году в литовском городке Таураге в немецкой семье лютеранского вероисповедания. Из-за бедности в тринадцать лет он был отдан в люди. Его приняла семья лютеран-пиетистов, переселившаяся в Литву из Германии. Духовная жажда этой семьи привела к знакомству с учением баптистов через одну женщину, прибывшую из Пруссии. Кальвейт М.К. начал посещать ближайшую немецкую баптистскую общину Икшен, где в мае 1858 года он, его супруга и родная сестра приняли крещение по вере. В 1863 году он переселился на Кавказ, где в армии служил его брат; вместе с его семьей в Тифлис приехали две его верующие сестры. В Тифлисе они начали проводить свои регулярные собрания, о чем он позже писал: "Господь благословил нас и... скоро нас в Тифлисе стало 15 верующих. Все они были немцы. Среди русских название, которое мы носили (баптисты), никому еще не было известно." В 1867 году миссионер - пресвитерианец Яков Деляков (Каша Ягуб), будучи уже знаком с Кальвейтом М.К., привел к нему молоканского наставника Воронина Никиту Исаевича, который, изучая Евангелие, сам пришел к убеждению, что надо принять водное крещение по вере.
20 августа (по старому стилю) 1867 года Кальвейт М.К. преподал крещение в реке Куре ночью Воронину Н.И., который стал первым русским баптистом и основателем первой русской общины баптистов.
Через несколько лет Кальвейт М.К. со своей группой присоединился к Тифлисской общине. Эта группа нашла свое призвание в служении пением. К гимнам из сборника "Духовные песни", изданного в Константинополе, Кальвейт "приискивал мелодии и учил братьев петь". Так появились песни "Любит лишь Христос безмерно", "Я нашел себе спасенье" и другие, которые позже вошли в первый сборник русских баптистских песен "Голос веры", изданный Ворониным Н.И. в 1882 году. В 1875 году, по совету Кальвейта М.К., Тифлисская община направила своего наиболее одаренного молодого проповедника Павлова В.Г. для получения богословского образования в город Гамбург (Германия), что имело благословенные последствия не только для Тифлисской общины, но и для евангельско-баптистского движения по России в целом.
В 1877 году Кальвейт М.К. был избран в церковный совет, а в 1880 - избран и рукоположен диаконом церкви. Но не прошло и десяти лет, как на Тифлисскую церковь, равно как и на все евангельско-баптистское братство в России, обрушились тяжелые гонения -- репрессии, которые исходили от самого обер-прокурора Синода православной церкви Победоносцева К.П. с согласия царя Александра III. Вот что пишет об этом периоде своей жизни в автобиографии Кальвейт М.К.: "Господу угодно (было) провести меня через страдания за Евангелие. В 1891 году я был сослан административным порядком в Герусы, маленькое и крайне глухое местечко Зангезурского уезда. Сюда были сосланы и другие верующие, около пятидесяти человек. Господь побудил сердца детей Божиих присылать нам на пропитание деньги, так как заработать их было невозможно. Деньги шли через мои руки. За это я был сослан под жандармский надзор в г. Эривань. Когда первоначально назначенные пять лет истекли, мне прибавили еще три года. Особенно было трудно в Герусах, где нам не позволяли собираться и нам приходилось искать убежища для чтения Слова Божьего и молитвы в скалах и пещерах. Мы плакали... Но Бог подкреплял и посылал утешение".
Около 1900 года Кальвейт М.К. возвратился из ссылки. В 1908 году Тифлисская община ЕХБ торжественно отметила 50-летие его служения Господу. Позже он переселился к своей дочери в станицу Прохладную, Терской области, где также была община русских баптистов. Там он и окончил в 1918 году свой земной путь, оставив славный неизгладимый след в истории нашего евангельско-баптистского братства.
20 августа (по старому стилю) 1867 года Кальвейт М.К. преподал крещение в реке Куре ночью Воронину Н.И., который стал первым русским баптистом и основателем первой русской общины баптистов.
Через несколько лет Кальвейт М.К. со своей группой присоединился к Тифлисской общине. Эта группа нашла свое призвание в служении пением. К гимнам из сборника "Духовные песни", изданного в Константинополе, Кальвейт "приискивал мелодии и учил братьев петь". Так появились песни "Любит лишь Христос безмерно", "Я нашел себе спасенье" и другие, которые позже вошли в первый сборник русских баптистских песен "Голос веры", изданный Ворониным Н.И. в 1882 году. В 1875 году, по совету Кальвейта М.К., Тифлисская община направила своего наиболее одаренного молодого проповедника Павлова В.Г. для получения богословского образования в город Гамбург (Германия), что имело благословенные последствия не только для Тифлисской общины, но и для евангельско-баптистского движения по России в целом.
В 1877 году Кальвейт М.К. был избран в церковный совет, а в 1880 - избран и рукоположен диаконом церкви. Но не прошло и десяти лет, как на Тифлисскую церковь, равно как и на все евангельско-баптистское братство в России, обрушились тяжелые гонения -- репрессии, которые исходили от самого обер-прокурора Синода православной церкви Победоносцева К.П. с согласия царя Александра III. Вот что пишет об этом периоде своей жизни в автобиографии Кальвейт М.К.: "Господу угодно (было) провести меня через страдания за Евангелие. В 1891 году я был сослан административным порядком в Герусы, маленькое и крайне глухое местечко Зангезурского уезда. Сюда были сосланы и другие верующие, около пятидесяти человек. Господь побудил сердца детей Божиих присылать нам на пропитание деньги, так как заработать их было невозможно. Деньги шли через мои руки. За это я был сослан под жандармский надзор в г. Эривань. Когда первоначально назначенные пять лет истекли, мне прибавили еще три года. Особенно было трудно в Герусах, где нам не позволяли собираться и нам приходилось искать убежища для чтения Слова Божьего и молитвы в скалах и пещерах. Мы плакали... Но Бог подкреплял и посылал утешение".
Около 1900 года Кальвейт М.К. возвратился из ссылки. В 1908 году Тифлисская община ЕХБ торжественно отметила 50-летие его служения Господу. Позже он переселился к своей дочери в станицу Прохладную, Терской области, где также была община русских баптистов. Там он и окончил в 1918 году свой земной путь, оставив славный неизгладимый след в истории нашего евангельско-баптистского братства.
ВОРОНИН Никита Исаевич (1840-1905)
Родился в 1840 году в г. Балашове Саратовской губернии в молоканской семье. Спустя некоторое время его родители, занимавшиеся торговлей, переселились в Тифлис (Закавказье). Там молодой Воронин также приобщился к торговому делу, но не настолько, чтобы прекратились его духовные поиски истинного христианства. Тот факт, что по возмужании и женитьбе он был избран наставником общины молокан, говорит о его высокой нравственности и благочестии. По свидетельству современников, в начале 60-х годов в богослужебных собраниях тифлисских молокан имели место горячие диспуты Воронина Н. И. с видными молоканскими старцами, которые, вопреки ясным изречениям Евангелия, установления Христовы о крещении и преломлении хлеба старались истолковать духовно. В это время промыслом Божьим при посредстве пресвитерианского миссионера Делякова Якова Деляковича (Каша Ягуб) Воронин Н.И. познакомился с Кальвейтом Мартином Карловичем, немцем-баптистом, переселившимся из Литвы в Тифлис. Вот как дальнейшие события в жизни Воронина Н.И. описал в 1927 году П.В. Иванов-Клышников (журнал "Баптист" №5), отец которого, В.В. Иванов, также был выходец из молокан, всего на четыре года позже ставший членом Тифлисской общины баптистов: "Воронин... узнал, что Кальвейт исповедует именно такие убеждения, которые после тяжелой внутренней борьбы и тщательного изучения Слова Божия сложились у него самого. Встретились братья по вере. Немедленно же Воронин пожелал креститься, и 20 августа (по старому стилю) 1867 года ночью М.К. Кальвейт крестил его в реке Куре в г. Тифлисе.
Н.И. Воронин обладал крупными способностями, а главное горел горячей любовью к делу Божию и неумолчно говорил о любви Христовой. Он отличался общительностью и гостеприимством, и дом его представлял собою место постоянных горячих бесед и молитв. Вскоре весть о новом учении, проповедуемом Ворониным, разнеслась среди всего русского населения Закавказья, и со многих мест приезжали к Никите Исаевичу люди, томившиеся духовной жаждой, для бесед о спасении души. Господь благословил усердие и труд Н.И. Воронина. Возникла первая среди русского населения община верующих, которая с радостью приняла наименование «баптисты», то есть крещенные по вере. Возникшая, таким образом, Тифлисская община, во главе с Н.И. Ворониным, с великим рвением трудилась для Господа и возрастала числом».
В 1882 году Ворониным Н.И. был издан первый баптистский сборник духовных песен в количестве 207 - ми под названием «Голос веры».
Насколько его деятельность была энергична и плодотворна для роста и развития живой церкви Христовой в России видно из того, что в письме к Тифлисскому губернатору, написанном 10 августа 1885 года экзархом православной церкви Грузии Павлом, в списке лиц, предложенных им для административной изоляции, первым назван Никита Исаевич: «Воронина, как самого вредного, не только распрострoняющего баптизм на Кавказе, но и находящегося в противозаконных сношениях с штундистами южной России, издавшего сектантскую книгу «Голос веры» и распространяющего перевод баптистского исповедания веры, следовало бы выслать из Тифлиса в какую-либо местность Закавказья или другого края с мусульманским или армянскИхМ населением...».
В апреле 1887 года Воронин Н.И. с семьей был сослан на четыре года в Оренбург под надзор полиции. По возвращении из Оренбурга он снова был сослан в г. Вологду на пять лет. Годы, проведенные в местах ссылки, подорвали его здоровье, и в 1905 году он отошел в вечность. Его преданность делу проповеди Евангелия в России и верность Христу в тяжелых испытаниях являются немеркнущим примером, достойным подражания для всех поколений нашего евангельско-баптистского братства.
Н.И. Воронин обладал крупными способностями, а главное горел горячей любовью к делу Божию и неумолчно говорил о любви Христовой. Он отличался общительностью и гостеприимством, и дом его представлял собою место постоянных горячих бесед и молитв. Вскоре весть о новом учении, проповедуемом Ворониным, разнеслась среди всего русского населения Закавказья, и со многих мест приезжали к Никите Исаевичу люди, томившиеся духовной жаждой, для бесед о спасении души. Господь благословил усердие и труд Н.И. Воронина. Возникла первая среди русского населения община верующих, которая с радостью приняла наименование «баптисты», то есть крещенные по вере. Возникшая, таким образом, Тифлисская община, во главе с Н.И. Ворониным, с великим рвением трудилась для Господа и возрастала числом».
В 1882 году Ворониным Н.И. был издан первый баптистский сборник духовных песен в количестве 207 - ми под названием «Голос веры».
Насколько его деятельность была энергична и плодотворна для роста и развития живой церкви Христовой в России видно из того, что в письме к Тифлисскому губернатору, написанном 10 августа 1885 года экзархом православной церкви Грузии Павлом, в списке лиц, предложенных им для административной изоляции, первым назван Никита Исаевич: «Воронина, как самого вредного, не только распрострoняющего баптизм на Кавказе, но и находящегося в противозаконных сношениях с штундистами южной России, издавшего сектантскую книгу «Голос веры» и распространяющего перевод баптистского исповедания веры, следовало бы выслать из Тифлиса в какую-либо местность Закавказья или другого края с мусульманским или армянскИхМ населением...».
В апреле 1887 года Воронин Н.И. с семьей был сослан на четыре года в Оренбург под надзор полиции. По возвращении из Оренбурга он снова был сослан в г. Вологду на пять лет. Годы, проведенные в местах ссылки, подорвали его здоровье, и в 1905 году он отошел в вечность. Его преданность делу проповеди Евангелия в России и верность Христу в тяжелых испытаниях являются немеркнущим примером, достойным подражания для всех поколений нашего евангельско-баптистского братства.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
